Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

«Вскрытые ЦК ВКП(б) ошибки и извращения, допущенные в 3-м томе “Истории философии”, являются своевременным и серьезным предупреждением теоретическим работникам не только в области философии, но и политэкономии, истории и других общественных наук»[98].

Урок истории

После того как были даны установки в области философии, взор руководства страны пал на другую науку, традиционно прислуживающую власти, – историю. Еще в довоенные годы история привлекала к себе внимание Политбюро, что было совершенно естественно, поскольку, говоря словами С. М. Соловьева, «Отечественная история не могла остаться в забвении: самый блеск настоящего уже придавал значение прошедшему, великий народ должен быть велик всегда, от самой колыбели своей»[99].

Ход послевоенным событиям в области исторической науки был дан во время философского совещания, когда Г. Ф. Александров, стараясь отвлечь внимание Сталина от обсуждаемого вопроса, стал инициатором специальной записки «по затронутому в ходе обсуждений по истории философии вопросу о “школе Покровского”»[100], которая была подана Александровым, Поспеловым и Федосеевым секретарям ЦК ВКП(б) Маленкову и Щербакову.

В документе «детально разбирались “несознательные рецидивы покровщины” в выступлениях Митина и Юдина в ЦК. С целью более основательного опорочивания последних ‹…› в документе приводился длинный перечень уже полузабытых прегрешений самого Покровского: отрицал прогрессивное значение крещения Руси, называл Петра I “неудачным реформатором” и “пьяницей”, начало войны 1812 года охарактеризовал в том же духе, что “русские помещики напали на Наполеона”; утверждал, что патриотизма нет, а существует только национализм (“Наука не имеет никаких оснований проводить резкую черту между “несимпатичным” национализмом и “симпатичным” патриотизмом. Оба растут на одном корню”)»[101].

Этой запиской косвенным образом наносился удар и по давнему оппоненту Г. Ф. Александрова – историку А. М. Панкратовой.

Докладная записка не осталась без движения в Секретариате ЦК: высшее руководство страны приняло ее к сведению, что послужило причиной дальнейших событий на «историческом фронте». В плане действий Управления пропаганды и агитации ЦК, озаглавленном «Мероприятия по улучшению пропагандистской и агитационной работы партийных организаций», который был направлен Г. Ф. Александровым Г. М. Маленкову 31 марта 1944 г., на состояние исторической науки обращается особое внимание.

«В советской исторической литературе не преодолено еще влияние реакционных историков-немцев, фальсифицировавших русскую историю, доказывавших, что именно немцы принесли русским начала государственности и т. д. В отдельных трудах советских историков остались следы фальсификаторской деятельности реакционных немецких историков. ‹…› В учебниках СССР и других работах по истории весьма слабо освещены важнейшие моменты героического прошлого нашего народа, жизнь и деятельность выдающихся русских полководцев, ученых, государственных деятелей ‹…›. Присоединение к России нерусских народов рассматривается историками вне зависимости от конкретных исторических условий, в которых оно происходило, и расценивается как абсолютное зло»[102] и т. д.