Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

«Считать желательным созыв ежегодных научных конференций ученых славянских стран для обсуждения вопросов славяноведения (лингвистики, истории славянских народов, истории литературы, этнографии, археологии, фольклора)»[1320]; «считать желательным для более глубокого, систематического изучения различных славянских языков, литератур, истории и т. д. направлять на более или менее длительные сроки студентов одних славянских стран в университетские центры других славянских стран»[1321] и т. п.

Но надеждам ученых не суждено было оправдаться: через полтора месяца ЦК ВКП(б) начнет активное наступление на «идеологическом фронте», а в дальнейшем международные связи не будут ни расширяться, ни поощряться. Правда, ректор А. А. Вознесенский пытался всеми силами продвигать свое детище – осенью 1947 г. руководство страны с его подачи приняло решение о проведении в Москве международного съезда славистов. 28 октября С. Б. Бернштейн записал в дневнике:

«Вознесенский сообщил, что состоялось решение о проведении очередного съезда славистов в Москве. Установлен срок (15–21 апреля 1948 г.). Он показал мне список Оргкомитета по подготовке съезда. Почетным председателем утвержден академик Державин, председателем – Вознесенский, заместителями председателя утверждены Булаховский, Виноградов, Обнорский, Белецкий, Еголин, Гудзий»[1322].

Но подготовить в срок московский съезд славистов не удалось. «Славянский фронт» испытывал серьезные потрясения – началось активное развитие советско-югославского конфликта, и было совершенно не до съезда славистов. Первоначально было решено отложить его проведение на июнь 1948 г., но к тому времени положение еще более осложнилось: началось противостояние с Югославией, в результате чего Союз коммунистов Югославии был исключен из состава Информбюро коммунистических и рабочих партий (29 июня в «Правде» было напечатано постановление Информационного бюро «О положении в Коммунистической партии Югославии»)[1323].

Прямым следствием сессии 1946 г. стали итоги академических выборов. Во многом благодаря триумфальному участию В. В. Виноградова в работе сессии по славяноведению, что одновременно демонстрировало и реабилитацию ученого в глазах руководства страны, опальный профессор 30 ноября был избран действительным членом Академии наук СССР, минуя звание члена-корреспондента; декан же филологического факультета ЛГУ М. П. Алексеев обрел звание члена-корреспондента АН СССР. Несомненно, что их избрание – во многом заслуга А. А. Вознесенского.

Для самого Александра Алексеевича с блеском проведенное мероприятие открывало новые перспективы, особенно учитывая характеристику действующего руководителя Славянского комитета СССР А. С. Гундорова – исполнительного и безынициативного (а потому бессменного на своем посту). Но осенью 1946 г. А. С. Гундоров показался руководству страны не вполне соответствующим новым задачам, возлагаемым на комитет. Именно поэтому было решено усилить состав Славянского комитета более энергичным и уважаемым деятелем, и руководство страны сделало ставку на А. А. Вознесенского. Несмотря на возражения Н. А. Вознесенского, Александр Алексеевич был введен в состав Всеславянского комитета, а в декабре того же года стал одним из руководителей советской делегации на Славянском конгрессе в Белграде, где был избран вице-председателем Общеславянского комитета. Это избрание А. А. Вознесенского на важный внешнеполитический пост, прошедшее при явной поддержке со стороны А. А. Жданова, открыло ректору ЛГУ дверь в большую политику.