Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

Выступление В. А. Мануйлова не было для Фадеева приятным, и генеральный секретарь, сославшись на занятость, покинул собрание, а записавшийся В. М. Жирмунский по этой причине рассудил не выходить на трибуну и сказал лишь несколько слов с места:

«…Я согласен с вашей установкой, и вопрос о Веселовском не является центральным, особенно поскольку Александр Александрович Фадеев ушел. Я хотел воспользоваться случаем, чтобы поспорить с Александром Александровичем по этому вопросу. Александр Александрович сказал, что ученые пишут записки, спорят на дискуссиях, тут был случай, чтобы с ним лично поговорить, но поскольку теперь этот случай отпал, я прошу меня извинить. А в университете будет дискуссия и вопросы, которые интересуют большинство, там будут, а тут их ставить нельзя, тем более что время ограничено и у нас есть другие очередные вопросы»[1670].

Коммунисты оказались недовольны собранием – член партбюро ЛО ССП Г. И. Мирошниченко 15 января 1948 г. охарактеризовал его следующим образом:

«Недавний приезд А. Фадеева в Ленинград был большим событием. А что получилось? Позор. Из общего писательского собрания сделали комедию. Никакой серьезный разговор не состоялся – ни о Союзе, ни о литературе, ни о Веселовском»[1671].

Пафос доклада А. А. Фадеева нашел свое отражение в состоявшемся 4 декабря 1947 г. в Пушкинском Доме заседании под громким названием «Против фальсификации классиков русской литературы», где литературоведы различных взглядов смогли «выпустить пар» своего научного патриотизма без всяких оглядок – направлено заседание было против иностранных ученых. То есть, не подвергая товарищей опасности, оказалось возможным попытаться подтвердить свою политическую благонадежность: