Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2

«Еще до войны, когда Николай Алексеевич стал снова работать в Москве, между братьями состоялась договоренность о том, что Александр Алексеевич раз и навсегда остается в Ленинграде. Это совершенно устраивало обоих, и на неоднократные предложения занять тот или иной пост в Москве отец отвечал отказом, а если дело вопреки его желанию, с которым тогда не очень-то считались, доходило до подготовки решения, Николай Алексеевич как кандидат в члены, а позднее член Политбюро всегда накладывал свое “вето” (для этого ему было достаточно написать на опросном листе без всяких объяснений одно слово: “Возражаю”). Так этот механизм и действовал до тех пор, пока Жданов и Кузнецов не согласовали со Сталиным назначение отца на пост министра просвещения. Тут “вето”, а оно на этот раз было выражено еще более жесткой формулировкой “Категорически против”, сработать уже не могло»[30].

Желание Н. А. Вознесенского сохранить дистанцию с братом имело и чисто политические причины – Николай Алексеевич был вполне разумен, чтобы не подвергать себя лишней опасности. В этом контексте важны слова В. С. Абакумова, сказанные им уже на собственном следствии:

«…В ЦК хорошо известно, что [Н. А.] Вознесенский был очень осторожным человеком в отношении своих связей, и даже был случай, когда [Н. А.] Вознесенский, узнав о предполагаемом назначении его брата [А. А.] Вознесенского на должность, связанную с Министерством иностранных дел, что влекло за собой неизбежное общение с иностранцами, воспротивился этому, и просил ЦК не назначать его брата на эту должность, так как это может скомпрометировать [Н. А.] Вознесенского самого»[31].

Возможно, когда в декабре 1947 г. А. А. Вознесенский ездил в командировку в Москву и был в ЦК ВКП(б), он имел предварительный разговор с А. А. Ждановым и А. А. Кузнецовым насчет будущего назначения. Произошло оно месяц спустя, в понедельник, 19 января 1948 г. Вознесенский по вызову выехал в Москву в служебную командировку, оставив исполняющим обязанности ректора своего заместителя по научной работе профессора С. В. Калесника[32]. В этот приезд он опять имел разговор со Ждановым.

24 января 1948 г. на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято постановление ЦК ВКП(б) «О Министерстве просвещения РСФСР», подписанное лично И. В. Сталиным, первые два пункта которого закрывали кадровый вопрос:

«1. Освободить т. Калашникова А. Г. от обязанностей Министра просвещения РСФСР.

2. Назначить т. Вознесенского А. А. Министром просвещения РСФСР, освободив его от работы ректора Ленинградского государственного университета»[33].

Мнение Н. А. Вознесенского об этом назначении выражено на оригинале протокола заседания Политбюро лаконично: вместо традиционного «Вознесенский – за» на документе начертано «Вознесенский – знает». Такая запись свидетельствует о действительно серьезном сопротивлении Николая Алексеевича, который, однако, был вынужден согласиться с решением Сталина и Жданова.

Этим же числом партийное решение было продублировано законодательной властью: Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР И. А. Власов и секретарь Президиума Верховного Совета РСФСР П. В. Бахмуров подписали Указ Президиума Верховного Совета[34], а 13 марта Сессия Верховного Совета РСФСР, на которой присутствовал и А. А. Вознесенский, единогласно утвердила этот указ[35].