Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2

Стоит особенно отметить, что мероприятие это выходило далеко за рамки школы: оно было рассчитано прежде всего на подчиненные Министерству просвещения РСФСР педагогические и учительские институты, а участие в работе совещания руководящих работников аппарата ЦК ВКП(б) и профессоров филологических факультетов МГУ и ЛГУ делало основные положения этого совещания направляющими и для тех вузов, которые входили с 1946 г. в юрисдикцию Министерства высшего образования СССР. Поскольку кафедры вузов занимались не только педагогической, но и научно-исследовательской работой, то результаты и основные положения совещания отразились и на научной работе в области литературоведения.

Всероссийское совещание заведующих кафедрами литературы

Еще при прежнем министре просвещения А. Г. Калашникове было запланировано Всероссийское совещание заведующих кафедрами литературы педагогических и учительских институтов. Назначение А. А. Вознесенского на пост министра оказалось как нельзя кстати – без его защиты профессорам филологического факультета ЛГУ пришлось бы там по-настоящему туго.

Для В. М. Жирмунского поездка была особенно нервной: отдельным пунктом программы совещания было открытое обсуждение первого тома учебника «История западноевропейской литературы»[45], вышедшего под его редакцией. Но Виктор Максимович, успокоенный другом бывшего ректора М. П. Алексеевым, дал согласие, и 9 февраля из Министерства просвещения РСФСР на имя проректора ЛГУ С. В. Калесника было послано следующее письмо:

«В повестку дня Всероссийского совещания заведующих кафедрами литературы педагогических и учительских институтов включено обсуждение учебника по западно-европейской литературе М. П. Алексеева, В. М. Жирмунского, С. С. Мокульского и А. А. Смирнова. Согласие профессора В. М. Жирмунского на участие в работе совещания имеется. Министерство просвещения просит вас предоставить командировку на совещание авторам учебника, работающим в Ленинградском университете»[46].

Причем подписал это письмо не бывший ректор ЛГУ, а его заместитель по кадрам Л. Н. Белоконев. Также по воле А. А. Вознесенского из этого письма был изъят и не попал в окончательный текст последний абзац, который гласил: «Было бы желательно также, чтобы представители литературных кафедр Ленинградского университета приняли участие в работе совещания»[47].

По-видимому, уже ближе к совещанию бывший ректор был вынужден несколько уменьшить роль ленинградцев; первоначально он был более решителен. Даже стоявший в проекте программы доклад председателя Бюро национальных комиссий Союза советских писателей СССР П. Г. Скосырева на тему «Проблемы изучения славянских литератур» он заменил на доклад профессора ЛГУ Н. К. Пиксанова «Проблемы изучения национальных литератур СССР», но был вынужден отказаться от такой замены[48].

Филологический факультет Ленинградского университета должны были представлять В. М. Жирмунский, Г. А. Гуковский, М. О. Скрипиль и А. Г. Дементьев; ректорат уведомил их и распорядился «командировать в г. Москву по вызову Министра Просвещения сроком с 16/II по 22/II – 48 г.»[49]

Всероссийское совещание заведующих кафедрами литературы педагогических и учительских институтов проходило в Москве в Министерстве просвещения РСФСР с 16 по 23 февраля 1948 г. Это было беспрецедентное мероприятие, как по числу и географии участников, так и по исключительному вниманию к работе преподавателей литературы. Почти полгода, до начала обсуждения Августовской сессии ВАСХНИЛ, положения и итоги этого совещания оставались определяющими в литературоведении.

Для участия в конференции было распределено 772 билета – 410 для делегатов и 353 для гостей; десять именных пригласительных билетов были отосланы в ЦК ВКП(б)[50].

Программа совещания была утверждена в аппарате ЦК ВКП(б), там же были утверждены тезисы всех докладов. Наиболее серьезной из внесенных в программу совещания корректив было исключение из повестки запланированного доклада профессора Н. А. Глаголева «А. Н. Веселовский и его школа». Это вполне понятно, поскольку к тому времени вопрос о Веселовском уже не был дискуссионным, а известная примиренческая точка зрения Глаголева, изложенная им на страницах журнала «Октябрь» в декабре 1947 г.[51], не выдерживала никакой критики.