Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2

«Б. П. ГОРОДЕЦКИЙ. Л. А. Плоткин и выступавшие товарищи достаточно отчетливо поставили вопрос о политическом звучании подлинной проблемы о борьбе с методологией Веселовского. Следует подчеркнуть непосредственную связь этой проблемы с таким партийным актом, как постановление ЦК о журнале “Звезда” и “Ленинград”, с докладом А. А. Жданова, а также с постановлением о советской музыке. Перед нами не какая-то проблема, возникшая со всей остротой сегодня, перед нами цепь определенной политики партии, направленной в сторону развития нашей советской социалистической культуры. Проблема эта назрела уже давно…»[204].

Но вместо «большевистской критики», которая должна была сопровождать его выступление как члена ВКП(б), Борис Павлович начал критиковать москвича С. М. Бонди, а не докторов Пушкинского Дома. Для критики низкопоклонства среди коллег он избрал молодого кандидата наук Л. М. Лотман[205]:

«…Статья Кукулевич и Лотман. Я Кукулевич не знаю, но Лотман только что сходила со студенческой скамьи. Что же она пишет, ссылаясь на М. К. Азадовского и Б. В. Томашевского? Она проводит параллель между балладой Пушкина “Жених” и сказкой бр[атьев] Гримм “Разбойник-жених”, причем оговаривается, что поэт не говорил по-немецки, не владел свободно текстом, но прочесть текст сказки Гримм мог, и далее параллели, которые должны были показать несомненную связь баллады Пушкина со сказкой бр[атьев] Гримм…»[206]

То обстоятельство, что А. М. Кукулевич[207] погиб при обороне Ленинграда, мало заботило партбюро; но вот неспособность Б. П. Городецкого выступить против более авторитетных, нежели Л. М. Лотман, сотрудников института была поставлена ему на вид:

«Большинство высказываний участников собрания было проникнуто духом партийного отношения к задачам, которые поставила партия перед советскими литературоведами. С тем большим удивлением было встречено выступление литературоведа, коммуниста Б. П. Городецкого, сделавшего попытку уйти от принципиальной критики ошибок ученых, работающих в институте, и вместо этого занявшегося приведением цитат из книг, принадлежащих московским литературоведам»[208].

Член-корреспондент Академии наук СССР, профессор М. П. Алексеев критиковал лишь свою статью о Веселовском, а завершил речь так: