Идет ли богатство немногих на пользу всем прочим?

Сопоставив имеющиеся оценки глобального неравенства, Данило Дзоло заключает: «Не требуется большого числа данных для драматического подтверждения того, что „эпоха прав“ в век глобализации клонится к закату. По оценкам Международной организации труда, сейчас 3 млрд человек живут ниже черты бедности, установленной на уровне 2 доллара США в день» [15]. Как в дополнение к этому указывает Дзоло, Джон Гэлбрейт в предисловии к «Докладу о развитии человеческого потенциала» Программы развития ООН за 1998 г. сообщал, что 86 процентов всех производимых в мире товаров и услуг достаются 20 процентам населения мира, в то время как на долю беднейших 20 процентов приходится лишь 1,3 процента всех благ; сегодня же, спустя почти пятнадцать лет, эти цифры лишь усугубились: богатейшие 20 процентов населения потребляют 90 процентов произведенных благ, а беднейшим 20 процентам достается 1 процент. Кроме того, согласно некоторым оценкам, 20 богатейших людей мира владеют таким же количеством ресурсов, что и беднейший миллиард.

Десять лет назад Гленн Файрбо отмечал, что давние тенденции в сфере мирового неравенства демонстрируют признаки поворота — от роста неравенства между нациями и не возрастающего или снижающегося неравенства внутри наций к сокращению неравенства между нациями и росту неравенства внутри них [см.: 16]. В то время как «развивающиеся» или «зарождающиеся» национальные экономики испытывали крупномасштабный наплыв капитала, стремящегося к освоению новых «девственных земель», обещающих быструю прибыль и населенных дешевой и смирной рабочей силой, еще не зараженной бациллой консюмеризма и готовой трудиться за вознаграждение, которого едва хватает для выживания, рабочие места в «развитых» экономиках исчезали все более высокими темпами, быстро лишая местную рабочую силу возможностей для торга. Десять лет спустя Франсуа Бургиньон обнаружил, что, хотя глобальное неравенство (между национальными экономиками), понимаемое как средний доход на душу населения, все еще сокращается, расстояние между богатейшими и беднейшими жителями Земли продолжает увеличиваться, как и различия в доходах внутри стран [см.: 14].

Все эти и многие другие аналогичные цифры обобщил лауреат Гонкуровской премии, экономист и романист Эрик Орсенна в интервью, взятом у него Моник Атлан и Роже-Полем Друа. Он утверждал, что недавние преобразования пошли на пользу лишь исчезающе малой доле населения мира; ее истинные размеры ускользнут от нас, если наш анализ будет сводиться к изучению средней выгоды, полученной верхними 10 процентами населения, как мы обычно поступали всего десять лет назад [см.: 8, р. 384]. Для того чтобы понять механизм происходящей на наших глазах мутации (отнюдь не являющейся просто одной из «фаз цикла»), необходимо рассмотреть верхний 1 процент, а может быть, даже верхнюю 0,1 процента населения. Не сделав этого, мы упустим реальный итог изменений, состоящий в размывании «среднего класса» и превращении его в «прекариат».

Эта гипотеза подтверждается всеми исследованиями, как посвященными какой-либо конкретной стране, так и имеющими более широкий охват. Однако, помимо этого, все авторы сходятся еще и на том, что почти во всех странах мира быстрыми темпами возрастает неравенство, а это означает, что богатые, и в первую очередь очень богатые, становятся еще богаче, в то время как бедные, и в первую очередь очень бедные, становятся еще беднее — как правило, в относительном, но все чаще также и в абсолютном смысле. Более того, богатые люди становятся еще богаче просто потому, что они богаты. Бедные же люди становятся еще беднее просто потому, что они бедны. В наши дни углубление неравенства обуславливается его собственной логикой и импульсом. Ему не требуется какой-либо помощи, стимулов или толчков извне. Представляется, что социальное неравенство сегодня как никогда приблизилось к тому, чтобы превратиться в первый в истории вечный двигатель — который после бесчисленных неудачных попыток наконец-то удалось изобрести и привести в движение. Это второй факт, заставляющий нас взглянуть на социальное неравенство с новой точки зрения.