Идет розыск (журнальный вариант)

— Нет, нет, непременно! Я… Мы будем ждать. Было ясно, что предложение исходит от Нины. Кажется, она тоже стремилась к примирению. Это было странно. Зачем после всего случившегося Нина решила восстановить отношения? Ни о каких личных симпатиях речи быть не могло. Обе ощущали взаимную неприязнь. Лена чувствовала, что тут ей Нину обмануть не удалось. Может быть, привлекло ее мнимое место работы? Ведь Нина тогда сказала: «У вас там большие возможности». А может быть, встреча требовалась не для восстановления, а для выяснения отношений? Лена-то исчезла довольно загадочно. А фокус с Шухминым мог понадобиться не только Глинскому. Не исключено, что ее собирались проверить или втянуть, но Глинский спутал все карты. А что если проговорился этот бородатый Вова, хозяин дачи? Все эти соображения Лена и выложила Цветкову. Тот некоторое время молчал, обдумывая ее слова, и потом, вздохнув, сказал:

— Идти, милая моя, так и так надо.

И «милая моя» прозвучало как знак дружбы и доверия, как свидетельство, что Лена в глазах Цветкова стала окончательно своей, близкой, как все ребята из его отдела, и верит он ей теперь так же, как им.

— Надо идти, — повторил он. — Вы для них человек, конечно, случайный, чужой. Так и надо. Но при этом следует все же добиться их доверия или заставить проговориться. Главное сейчас-путь к этому самому Льву Константиновичу. Главарь-то он, конечно, главарь, но вот какая у него конкретная роль, мне не ясно. За что его можно ухватить. Но пока главное — путь, путь к нему.

И вечером Лена поехала к Липе.

Перед этим она, правда, не удержалась и позвонила Откаленко. Весь день думала о нем, с того момента, как на утренней оперативке увидела его лицо со следами ушибов и, как ей показалось, его очень грустные, совсем больные глаза.

— Как дела, капитан? — с наигранной бодростью спросила Лена.

— Нормально, — скупо ответил Игорь. — Ты-то как?

— Я тоже нормально, капитан, — все так же бодро ответила она. — Как ушибы, болят? Тебе что велели делать?

— Терпеть. А ты что делаешь?

— Еду к подружке Липе.

— Ну, ясно, — с неудовольствием ответил Игорь.

— Привет, капитан.

— Привет.

Вздохнув, Лена повесила трубку. «Что же это такое? — невесело подумала он. — Долго это будет продолжаться? И чем он недоволен?» Когда Лена приехала к Липе, Нина была уже там.

Они встретились вполне дружелюбно, даже расцеловались. Лена, правда, изображала обиду, она была холодновата и сдержанна. А Нина… изображала раскаяние. И обе чувствовали, что идет игра, и были полны взаимной неприязни, настороженности и при этом очевидного желания снова наладить отношения, хотя цель каждой оставалась для другой неясной.

Липа всего этого не замечала, она была переполнена радостью и нежностью к обеим своим подругам и не переставала болтать.

Все уселись пить чай.

— Ой, я так виновата перед тобой, дорогая, — сказала Нина, осторожно откусывая печенье, — Но я даже не могла подумать, что он настолько обнаглеет. Ну, и выпил, конечно. Его, между прочим, можно понять, — Нина лукаво улыбнулась, — ты же прелесть.

— Наглец, — ответила Лена, тоже, но принужденно улыбаясь, — Я люблю таких проучить.

— А разве у вас ничего не было?

— Кое-что было, — усмехнулась Лена. — Например, я ему чуть не сломала плечо. Он взвыл и убежал. Но успел меня все же запереть.

— Какой ужас! — всплеснула руками Липа.

— Как же ты выбралась? — поинтересовалась Нина. — Представляешь, под утро Севка спускается туда… Ой, правда, у него плечо все время болело. Сказал, что ударился. Но как же ты все-таки выбралась?

— Топор нашла. Нажала им на замок, он и отскочил.

— Ну, и вернулась бы к нам.

— Что ты! После этого? Схватила пальто и бежать, Прямо на станцию, Еле нашла.

Некоторое время разговор вертелся вокруг пустяков — моды, тряпки, сплетни об общих знакомых. Но вот Нина, улучив момент, когда Липа вышла зачем-то на кухню, многозначительно сказала:

— Тебя хочет видеть Лев Константинович. Лена недоверчиво усмехнулась:

— Мне казалось, он хочет видеть только тебя.

— Не говори глупости, у него деловой разговор. Липа появилась с горячими пирожками, и снова завязался общий разговор. Гостьи наперебой расхваливали пирожки.

— Леночка, ты мне скажи свой рабочий телефон, — попросила Нина. — Я тебе на днях непременно позвоню.

— Пожалуйста, — охотно согласилась Лена, — Пиши. Это обстоятельство было предусмотрено заранее. Больше разговор никаких опасных тем не касался.

И вечер кончился вполне дружески. На прощание Липа расцеловала обеих подруг. … Нина позвонила на следующий день под вечер. Но до этого произошел один странный случай. Мине Уманской позвонил ее брат.

— Инка, помощь нужна. С работой. Твоя Лена еще в милиции работает или ушла уже?

— С чего ты взял? — удивилась Инна. — Конечно, работает.

— В ОБХСС?

— Нет. Она в МУРе.

— Эх, жаль. Тут, понимаешь, толчочек один нужен. Волынят, дьяволы!

— А ты в суд на них подай. Раз тебя оправдали, пусть…

— Тут лучше неофициально, — досадливо возразил Николай. — А у Ленки нот знакомых в ОБХСС?

— Не знаю. Во всяком случае, просить ее я ни о чем не буду. — Инна рассердилась.