Иди и не греши

Настя лежала на животе и ничего этого не видела. Она только чувствовала, что ад на время прекратился, и видела в этом явную помощь Неба. Она еще не знала, что главные испытания впереди.

— Которая? — спросила Женя, разглядывая девушек.

— Эта, — ткнул пальцем в Настю Додик.

— Подними ее, — приказала Женя.

Додик подхватил Настю и поставил ее на ноги.

— Привет, — сказал он.

Настя не ответила, будучи в состоянии одеревенения.

— Слушай, ты, — подошла к ней Женя и ткнула стволом пистолета в грудь. — Нам нужен пакет. Пакет Алика Шаронова, тебе понятно?…

Настя кивнула головой.

— Где он?

— Расстегните мне руки, — сказала Настя тихо.

Женя огляделась.

— Поищи ключ, — приказала она Додику. — У этого, узкоглазого…

Додик повозился в карманах Пака, между делом достал и сунул к себе в карман его бумажник, но среди прочего достал связку ключей. Он расстегнул наручники на Насте, и она принялась машинально растирать запястья.

— Где пакет? — спросила настойчиво Женя.

— Ей тоже, — сказала Настя отрешенно, кивнув головой на Галю.

— А ей зачем? — удивился Додик.

Женя посмотрела на него свирепо, и он направился освобождать Галю, перешагнув для этого через труп Феди Брэка. Освобожденная от наручников Галя тоже принялась тереть запястья, но в ее глазах не было большой радости. Она так и осталась сидеть у стены.

— Пакет, — повторила Женя.

— Да, — сказала Настя. — Сейчас…

Она едва не ступила в лужу крови, что растекалась вокруг тела Пака, обошла ее и взяла с дивана свою сумочку. В боковом отделении, застегнутом на молнию, лежал пакет, и она достала его.

— Не отдавай, дура, — проговорила хрипло Галя.

— Теперь уже поздно, — усмехнулся Додик и взял пакет из рук Насти.

— Он? — спросила Женя.

Додик осмотрел помятый конверт, прочитал надписанный Шароновым адрес и пожал плечами.

— Вроде, он.

— Дай сюда, — сказала Женя.

Она решительно разорвала конверт и вытащила оттуда пакет из черной светонепроницаемой бумаги.

— Полегче, — сказал Додик. — А вдруг там непроявленные фотки?

— Может быть, — согласилась задумчиво Женя. — Ладно, надо уходить…

Они отошли в сторону и принялись о чем-то шушукаться. Настя, без сил упавшая на диван, глянула на Галю и вдруг заметила, что та стала совсем белая и сжалась в комок. Настя недоуменно перевела взгляд на ворвавшихся спасителей и вдруг увидела, что они поднимают свои пистолеты.

— Нет, не надо! — вскочила Настя, протягивая руку.

Раздался хлопок, Женя выстрелила ей в живот, и Настя, охнув, упала на диван, скатившись на пол. Додик выстрелил в Галю, отчаянно закричавшую перед этим выстрелом, и попал ей в грудь, отчего та захлебнулась криком и тоже упала.

— Добей, — сказала Женя, шагнув к Насте и прицелившись ей в голову.

Пистолет щелкнул, выстрела не последовало, потому что патроны были уже растрачены.

— Ладно, пошли, — сказал Додик, на которого вдруг напал ужас от совершенного.

Он прихватил Женю за рукав куртки и вытащил в прихожую.

— Надо добить, — требовала та настойчиво.

— Заткнись! — закричал на нее Додик, не выдержав. — Все, делаем ноги!..

И они поспешно вышли вон.

14

Псалтырь, маленькая книжица в две сотни страниц, оказалась тем щитом, что Господь послал Насте для спасения. Пуля застряла среди псалмов, и Настя от этого выстрела испытала лишь нервный шок и удар в живот. Придя в себя, она обнаружила, что лежит на полу, и попыталась подняться. Рука ее поскользнулась на крови, и она с ужасом отпрянула, тщетно пытаясь стереть кровь с руки.

Она поднялась и услышала стон. Это Галя у стены подавала признаки жизни, и Настя кинулась к ней.

— Галя, как ты? — спрашивала она, присаживаясь рядом. — Куда тебя?

— Мне конец, — прохрипела Галя.

Платье ее набухло от крови, и она тяжело дышала.

— Погоди, — сказала Настя, отстраняя ее руку, чтобы осмотреть рану.

— Это конец… — говорила Галя. — Я так и знала, что добром это не кончится… Возьми деньги и мотай отсюда, Настя. Только не забудь отстегнуть своей тезке… Там, у меня в сумочке есть ее адрес. Возьми всю сумку, там много всего, что может тебе пригодится…

— Хватит тебе скулить, — буркнула Настя. — Придет время, помрешь…

Она взяла нож и разрезала платье на плече Гали.

— Брось, — сказала та. — Я чувствую…

— Глупости, — отвечала Настя. — У тебя сквозная рана в плечо, даже кость не задета.

Галя посмотрела на нее удивленно.

— Откуда ты знаешь? Ты что, медик?..

— Нет, — сказала Настя, — но я почти год работала нянечкой в монастырской больнице. Сейчас я поищу чего-нибудь из медикаментов.

Медикаменты она нашла на кухне, в настенном шкафчике. Взяла йод, бинт, перекись водорода, вату и таблетки глюкозы. Возвращаясь к Гале, она наклонилась над Брэком, валявшимся рядом, и потрогала артерию на шее. Уже по температуре было ясно, что он мертв. Относительно Пака таких сомнений даже не возникало.

Настя принялась обрабатывать рану Гали, и та заскрипела зубами. Настя бинтовала ее, приговаривая какие-то успокоительные слова, действуя уверенно и хладнокровно, будто и не стреляли в нее пять минут назад.

— А в тебя, что? — спросила Галя, когда Настя ее наконец перебинтовала. — Промахнулись?

— Нет, — сказала Настя, улыбнувшись.