Иди и жди морозов

– Если бы ты была виновна, не сидели бы мы тут с тобой. Свидетельство Сталлы развеяло сомнения, но все боятся того, что убило твоего приемного отца, – он замолчал, после чего еще раз повторил, словно для себя: – Убило хранителя, это просто невозможно! В любом случае, возьми, вот его молот.

Говоря это, он подал ей серебряный кулон, и хотя Венда приняла его нехотя, но все же повесила на шею.

– Знаешь, – с ностальгией произнес корчмарь, – вчера только понял, что всегда считал его другом, а в реальности очень мало знал о нем. Откуда пришел? Зачем? Кем был в мире за горами? Кем ты ему приходишься?

– Я тоже не знаю, – вздохнула девушка. – Я жила с ним, но знаю столько же, сколько и вы. Я часто его спрашивала. И что хуже всего, уже никогда этого не узнаю. Он научил меня хорошему. И к сожалению, плохому. Вроде бы защищал людей, а на самом деле, был не лучше тех чудовищ. Ни на минуту не дал мне усомниться, что я не его ребенок. Это был жестокий, плохой человек, и стыдно признаваться, но в глубине души я ненавидела его. Даже не думала про него иначе, чем как о хранителе. Все его так называли, никто не звал по имени, потому что никому он не позволял приблизиться к себе. А сейчас его нет. И я сама не знаю, скучаю я по нему или мне полегчало.

Ярт пожал ее руку, тепло улыбаясь.

– Не изводи себя, все знают, что ты уважала его, но также всем известно, каким он был трудным человеком.

Разговор не улучшил девушке настроения. Она вышла из корчмы такая же мрачная. К тому же ее стала беспокоить болезнь Ярта.

Между тем она должна была уладить еще одно дело.

Петляя между избами, она направилась в сторону озера. Прошла мимо нескольких односельчан, приветствовала их более искренней улыбкой, чем раньше, и добралась до уютного бревенчатого дома, окруженного небольшим, но ухоженным двориком. Перед забором женщина с девочкой сажали цветы.

– Добрый день, – поздоровалась Венда.

Вильо подняла удивленный взгляд.

– Привет, Венда! – усмехнулась она. – Что тебя к нам привело?

– Пришла поговорить, – ответила она, после чего польстила: – Вижу, у вас снова будет самый красивый двор.

Женщина встала с колен, вытерла руки о фартук. Огонек тоже поднялась, как попугай повторяя каждое движение матери. На улыбку Венды она несмело ответила реверансом.

– У вас настоящий дар к посадке цветов, – учтиво добавила девушка.

Женщина пожала плечами:

– Я просто с ними разговариваю, а они слушают, – усмехнулась она снова, немного смущенно. Краем глаза Венда заметила, что Огонек не спускает с нее своих голубых глаз. – Но ты, наверное, не для того пришла, чтобы хвалить мои растения, правда?

– Ну да, – серьезно ответила девушка. – Собственно, я пришла поговорить с Огоньком. Как дела, Огонек? – самым ласковым, на какой только была способна, тоном спросила Венда.

– Нииикак, – медленно ответила малышка. – Садим с мамой цветочки. Будут самые красивые в деревне, потому что у мамочки настоящий дар. Она просто говорит с ними, а они ее слушают, – отрапортовала она, помогая себе киванием.

Венда не могла сдержать улыбку.

– Ну да, это точно. Ты очень наблюдательная девочка, – похвалила она.

Малышка кивнула рыжей головой.

– Угу, я хорошо слышу. И вижу тоже.

Маленький колокольчик задребезжал в голове Венды.

– Ну конечно, – она пыталась не менять тон разговора. – Ты, например, знала, что меня спасет волк, правда?

Девочка покачала головой так, что ее огненные локоны затанцевали.

– Не-е-е-е, я только знала, что это сова напугала корову. Но если бы ты зашла, то… – Она внезапно замолчала, ее глаза стали большими, и она закрыла себе рот ладонями. Со страхом она смотрела на маму, задрав голову. – То есть… – начала она, заикаясь. – Я… я не знаю, не помню.

Венда подняла глаза и встретилась с напряженным, серьезным взглядом черных глаз Вильо.

– Конечно, ты помнишь, – обратилась она снова к перепуганному ребенку. – На лесной поляне ты говорила мне, что…

– Не помню, – повторила испуганно Огонек. – Я не должна помнить такого, правда, мама?

– Все хорошо, дорогая, – Вильо наклонилась и обняла девочку.

Венда минуту ждала, переводя взгляд с мамы на дочь.

– Вы знали, – наконец, произнесла она обвинительным тоном. – Тогда почему?..

– Извини, Венда, – прервала ее женщина, и было видно, что ей действительно жаль. – Давай зайдем в дом. Я не хочу тут разговаривать.

Девушка кивнула, и через минуту они сидели уже в избе на лаве, где она любовалась соломенными пауками, развешанными для защиты от злых духов. Вильо, безусловно, была очень искусна, и потому ее ставили в пример молодым замужним женщинам как трудолюбивую и находчивую жену.

Даже вид тщательно вымытого пола вызвал у Венды комплекс неполноценности, не говоря уже о запахе готовящейся похлебки, наполняющем избу, и нескольких глиняных вазах, стоящих на полках и собственноручно расписанных хозяйкой дома коричневыми головками камыша на зеленых стеблях.

Вильо присела на табуретку с другой стороны стола и посадила дочь себе на колени. У малышки было такое выражение лица, будто она готова заплакать.

– Вы притворялись там, на поляне, – начала Венда.

Вильо вздохнула.