Иди к черту, ведьма!

— Варфоломей-Варфоломей… Неужели тебе Амадейка проклятый ничего не сказал? М-м-м? О том, что в этом мире можно, а чего нельзя? Тогда рассказываю. Вы двое, — Вера по очереди указала пальцем на черта и на Еву, — переспали. А все имеет свои последствия. Из всех женщин в мире, Варфоломей, ты выбрал ту, в которой уже были глубоко скрытые способности, задатки, если хочешь, к колдовству. Твоя магия наложилась на ее магию… И в общем, вот результат.

— Он что, заразил меня? — удивилась Ева. — Но мы же предохранялись. Это был безопасный секс.

— Деточка, магия — это не венерическое заболевание, которым можно заразиться, как ты весьма неизящно выразилась. Скорее он пробудил то, что в тебе дремало. Естественную склонность. А поскольку Варфоломей — мужчина, волшебный во всех смыслах, твоя сила получила довольно сильный толчок и начала развиваться весьма бурно.

— То есть без него я бы ведьмой не стала?

Ева ухватилась за стол. Необходимо было за что-то держаться, чтобы не потерять связь с реальностью, поскольку разговор приобретал все более странный оборот.

Вера Сергеевна потерла бровь и задумалась:

— В нынешних условиях, учитывая отвратительную экологию, стрессы и ритм современной жизни, отрицание очевидного и самой сути природы… Максимум, во что твое колдовство могло вылиться без чертового вмешательства, это в обостренную интуицию. Возможно, вещие сны. Ну, при самом плохом раскладе ты могла бы начать слышать потусторонние голоса, и дело кончилось бы сильнодействующими лекарствами по рецепту и заведением, где есть комнаты с мягкими стенами.

Ведьма очаровательно улыбнулась и съела печенье.

— Хорошо… — Ева зажмурилась, тряхнула головой, словно стараясь отогнать видение. — И как мне перестать быть ведьмой?

— Никак, — охотно откликнулась Вера. — Один раз ведьма — всегда ведьма.

Ева гневно посмотрела на Варфоломея.

И тут произошло ЭТО. Ящик с вилками, ложками и залежами странных кухонных приспособлений, которые никогда не используются, распахнулся, и оттуда вылетело все, что там было. С ужасным звоном приборы грохнулись на пол, а яйцерезка почему-то долетела до противоположной стены и, ударившись несколько раз, скрылась за холодильником.

— Сильна, — одобрительно сказала Вера. — Но контроль все же не помешает.

— Вот об этом я и говорил, — подал голос Варфоломей и осторожно поцеловал Еву в макушку.

Ева почувствовала внезапно накатившую усталость.

— Ну и денек, — сказала она. — Сначала на репетицию припирается Арсений, и все идет наперекосяк. Потом домой заявляется ведьма. Оказывается, что твой парень не просто черт, так он еще заразил тебя магией.

— Не заразил, — попытался вставить Варфоломей, но Ева не дала себя сбить и продолжила:

— И если бы он не заразил меня магией, то я видела бы какие-то вещие сны и могла кончить в психушке, разговаривая с бесами.

В углу кухни раздалось шуршание и какая-то возня. Бесы протестовали. Они считали, что разговоры с ними — очень даже благоприятное стечение обстоятельств.

Вера серьезно выслушала аргументы бесов, но, начисто их проигнорировав, обратилась к Еве:

— Давай быстренько закончим с плохими новостями, чтобы перейти к хорошим? Немного потерпишь? Как, выдержишь еще?

Ева не ответила. У нее просто не было выбора.

— Очень быстро, — сообщила Вера. — Плохая новость в том, что в этом мире не должно больше появляться ведьм. Именно поэтому, Варфоломей, не стоило спать с обычной женщиной, чтобы не пробудить дремлющие способности. Знаешь ли, тут, на Земле, почему-то обязательно случится то, что случиться не должно ни в коем случае. Выпадет самый редкий шанс.

Черт только хмыкнул. Хвост его резко дернулся и с силой опустился на пол. Получился звук, похожий на удар хлыста. У чертей в Аду существует огромное количество правил и законов, писаных и неписаных. Каждый день появляется какой-нибудь инициативный чертяка, который для улучшения качества жизни вводит очередной запрет. Это уравновешивается тем, что черти питают отвращение ко всяким правилам и вдохновенно, с изрядной долей изобретательности, находят пути их обхода. Поэтому нельзя сказать, что Варфоломей жаловался на память или невнимательно слушал то, что ему говорил Амадей. Нет. Он со всей ответственностью поступил по велению… сердца.

— Нет-нет, не подумай, что я осуждаю, — сказала Вера, — я лично — за свободу. Живи и не мешай жить другим. Если хочешь знать, я считаю, что нельзя никому запрещать идти в Ад своей собственной дорогой. Но понимаешь, есть так называемый Совет, который пытается регулировать количество ведьм в мире. И новые ведьмы, как они говорят, сюда больше не поместятся.

— Как это — не поместятся? — забеспокоилась Ева.

— Ничего с миром от одной ведьмы не будет, — сухо сказал Варфоломей. Лицо его выражало решимость.