Иди к черту, ведьма!

— Я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь? — мама бросила красноречивый взгляд на кровать.

Ева почувствовала себя девочкой-подростком, которую поймали на месте преступления.

— У тебя с ним все серьезно?

— Ну…

— Без «ну», пожалуйста.

Сказано было строго.

«А еще недавно подушками дрались… — Ева задумалась и принялась мысленно загибать пальцы: — Вместе ловили бесов, были в путешествии, он вернул кошелек…»

Он варил борщ, и это не говоря уже про умопомрачительный секс, от которого у нее, похоже, появилась зависимость. Также она знает, что Варфоломей черт. М-да. Куда уж серьезнее. Ева бросилась в омут с головой.

— Серьезно. Наверное.

— Серьезно, — подтвердил Варфоломей с кухни, который прекрасно слышал весь разговор. — Ева — очень хороший человек.

Татьяна Никитична поджала губы. «Это мы еще посмотрим, насколько у вас серьезно», — говорил ее вид.

— Тогда приезжайте к нам на дачу вдвоем. В гости. Посидим, попьем чаю не торопясь.

Она расцеловала Еву и стремительно засобиралась.

— Я же только на секундочку заходила. Мне пора. Просто хотела тебя увидеть. И предчувствие меня не обмануло, — глубокомысленно заявила Татьяна Никитична.

Мама вылетела из квартиры столь же стремительно, как и появилась.

— Элвис покинул здание… — Ева все еще пребывала в легком шоке. — Она никогда так не появлялась. Даже не знаю, что это такое было.

Варфоломей отнесся к явлению вполне философски:

— Зашла и зашла. А вот что действительно странно, так это твоя магия. Нужно поговорить с моей знакомой, Верой. Такая ведьма должна понять, что делать.

— А что же делать сейчас? — рассеянно спросила Ева.

Варфоломей едва успел поймать пролетающую мимо чайную ложку.

— А пока будем тренировать твою выдержку.

— Хорошо. Я готова.

Варфоломей усмехнулся Евиной решительности, и в его глазах заплясали мелкие чертята.

— У тебя есть повязка на глаза или какая-нибудь плотная лента? — серьезно спросил он.

— Да, кажется. Сейчас.

Ева порылась в комоде, и повязка нашлась. Она никогда ее не использовала и вообще купила в минуту шопингового умопомрачения, но вещица была очень приятная: из нежного розового шелка, с вышитой надписью «Sleeping beauty», то есть «Спящая красавица».

Варфоломей убедился в том, что повязка сидит плотно и Ева ничего не видит.

— Так… что мне делать? — нетерпеливо спросила она.

Черт дьявольски улыбнулся и, не торопясь, уложил Еву на кровать.

— Терпение…

— Просто объясни. Это какие-то упражнения?

— Можно и так сказать. Постарайся сосредоточиться, — коварно сказал черт и принялся очень нежно целовать Еву.

— Варфоломей!

В это восклицание было вложено негодование пополам с удовольствием.

— Сосредоточься на своих ощущениях, — сказал черт, весьма приятным обоим способом пресекая попытку Евы сорвать повязку.

— Вар-фо-ломе-е-ей! Я думала… Ох…

Черт оглянулся и покачал головой. Евины кисточки медленно кружили над столом.

— Ведьмочка, — прошептал черт и направил Евину энергию в мирное русло. У нее просто не осталось сил, чтобы двигать предметы. И, собственно говоря, день они провели так, как планировали изначально: в постели.

Поздно ночью Ева проснулась от смутного беспокойства. Она села в кровати и обнаружила, что Варфоломея рядом нет. Черт оказался на кухне. Они с Григорием сидели и смотрели в монитор. На экране был открыт документ с романом.

— Ты чего не спишь? — спросила Ева и потянулась.

Варфоломей вздохнул.

— Да понимаешь, текст очень плох. И конкретно в этом куске, — черт ткнул пальцем в монитор, от чего Ева вздрогнула, — похоже, использованы все слова, которые редактор категорически запретил употреблять. Вот я и думаю, что делать. Григорий не особенно помогает. Но сочувствует.

Черт криво улыбнулся.

Ева была далека от мира переводов, но вполне могла представить трудности, с которыми столкнулся ее черт.

— И ты из-за этого приуныл?

— Не то чтобы приуныл, просто думаю, как быть, — сказал Варфоломей.

Когда не знаешь, что делать, — составляй план. Любое бездействие должно быть четко организованным.

— Ты же творческий черт. Возьми и перепиши по-своему, — ответила Ева. — Это же художественный перевод. Вот и придумай.

Варфоломей снова взглянул на текст под названием «Шипы вокруг трона из роз». Перед ним открылись совершенно новые перспективы.

Черт начал с белого листа, то есть с нового документа. Взгляд его затуманился. В своем воображении он унесся в волшебную страну, где вокруг трона плелись нелепые интриги и процветала очень неуклюжая любовь.

Варфоломей бодро застучал по клавишам. Григорий устроился у черта на коленях и тоненько храпел. Уходя спать, Ева оглянулась на рогатый силуэт, освещенный экраном, и почувствовала нежность.

Глава 18

Оторвался Варфоломей от романа только тогда, когда прозвонил Евин будильник. Черт удивленно моргнул, пораженный столь стремительным наступлением утра. Он чувствовал приятную усталость. Тем более теперь он не просто переводил, а существенно перерабатывал текст. Уместно было употребить выражение «вкладывал душу» в свое занятие, но по отношению к черту это выглядело бы странно.

— Всю ночь работал? — спросила Ева, хотя и так было очевидно. — Выпьешь со мной кофе?