Иди к черту, ведьма!

— Что-то случилось? — спросила она.

— Да новый перевод покоя не дает. Прислали текст из редакции.

Черт поднялся и принес ноутбук в постель.

— Вот, посмотри сама.

Он открыл документ, выждал минуту и нетерпеливо спросил:

— Видишь?

Ева не настолько хорошо знала английский, чтобы вот так с ходу вникнуть. Она уловила, что сцена любовная, но подробности ускользали. К тому же успела прочитать всего один абзац.

— Я так быстро не могу. В чем проблема?

Ева легла на бок, подложив ладонь под голову.

Глаза Варфоломея вспыхнули опасным огнем.

— Я тебе сейчас прочитаю. Если переводить дословно… — Черт развернул к себе компьютер и сосредоточился: — Вот! «Его разгоряченные губы, — он выдержал паузу, — неистово скользили по ее груди, вбирая напряженные горошины страсти».

Ева скривилась:

— На слюнях скользили, что ли?

— Не знаю. Слушай дальше. Так. «Его бархатное копье провалилось в ее темные глубины страсти». Снова страсть. Повтор — это нехорошо. И бархат, он же мягкий…

Ева покачала головой:

— Что-то мягкое провалилось в неизвестность! О, как мило!

— Это еще не все! Они еще страницу друг друга облизывают, и их языки живут своей жизнью. А если немного помнить анатомию, то, кажется, отдельно от тела. Потому что я не представляю, как можно достать языком…

— Только не читай! Не хочу это знать! Тяжелая у тебя работа, Варфоломейчик.

Ева зарылась лицом в подушку. Тело сотрясал беззвучный смех.

— Нет. Я прочитаю. Не хочу оставаться с этим знанием в одиночестве! — Черт ненадолго замолчал, выбирая самый интересный момент, а потом с чувством процитировал: — «Он излился в нее кипучей пенной волной. Словно электрический разряд прошел по ее телу, отзываясь бурной дрожью».

Ева схватила подушку и напала без объявления войны. Краешек зацепился за острый чертов рог. Полетели перья и пух.

— Защищайся! — сказала она и схватила другую подушку.

Григорий вспрыгнул на кровать и приготовился принять деятельное участие во всеобщем веселье. Варфоломей тоже вооружился. Силы были не равны, поэтому Ева побеждала, умело пользуясь своей слабостью. Она издала победный клич, и вдруг все замерло. Перья зависли в воздухе. Григорий тоже замер в прыжке, только кончик хвоста покачивался из стороны в сторону.

Ева выронила подушку.

— Что это?

— Это ты, — сообщил Варфоломей и щелкнул одно перышко, которое качалось прямо перед его носом.

В этот момент Григорий дернулся и спрыгнул на пол. С укором посмотрев на Еву и черта, кот покинул комнату с видом оскорбленной невинности.

— И как быть с этими перьями? Вар-фо-ло-ме-е-ей, — протянула Ева.

Она подула на пушинку, и та начала плавно опускаться.

— Тебе надо себя контролировать, — сообщил черт.

— Отличное замечание! Как? Нужно выбрать время и начать учиться колдовать, а то это безобразие.

В этот самый момент раздался звонок домофона. Он прозвучал так резко, что Ева всплеснула руками и дернулась. Пух и перья поднялись вихрем и прилипли к потолку.

— Кто это может быть?

Ева стремительно прошла в коридор и сняла трубку, но не успела ничего сказать, как оттуда донесся пронзительно-знакомый голос:

— Евочка, это мама, я тут в Москве, решила заскочить. Как хорошо, что ты дома!

— Открываю, — тихо сказала Ева и заметалась, как курица с отрубленной головой. — Варфоломей, молю, надень штаны!

Ева схватила веник, залезла на кровать и попыталась подмести потолок, но перья и пух были как приклеенные.

— Так, что мы скажем маме про тебя?

— Я в принципе могу уйти, — предложил черт.

— Да. То есть нет. Эти перья… Варфоломейчик, футболку тоже, пожалуйста. И ты можешь сделать так, чтобы эти перья наконец отстали от потолка?!

Мужчинам лучше давать четкие инструкции и быть аккуратной в своих желаниях. Варфоломей поспешил выполнить просьбу, и перья и пух полетели вниз, прямо на Еву.

— Мои волосы!

Ева трясла головой, при этом пытаясь застелить постель, натянуть джинсы и застегнуть бюстгальтер.

Когда раздался звонок в дверь, все выглядело вполне прилично: кровать почти застелена, перья почти заметены под кровать, Варфоломей и Ева одеты и даже не сильно всклокочены.

— Евочка, — от материнского взора не скроется ни одна деталь, особенно высокий блондин в футболке швами наружу, — ты не одна?

— Мама, ты не позвонила. Мы тебя не ждали… сегодня.

— Ой, я наудачу. Думаю, дай зайду, вдруг ты дома? — При этом она с интересом изучала черта. — Здравствуйте, я Татьяна Никитична, мама Евы. А вы?..

Варфоломей открыл рот, чтобы представиться.

— Мама, это Варфоломей, мой друг.

«Друг»… Более дурацкое определение сложно и придумать. Черт — друг человека. Ева сама скривилась от сказанного. Она не особенно верила в дружбу между мужчиной и женщиной. А ее мама не верила совершенно.

— Ева, я буквально на секундочку. Только чаю выпью и побегу.

Мама прошла в ванную. Ева поставила чайник, а потом они с Варфоломеем уселись за стол. Ева попыталась избавиться от ощущения неловкости.

— Я привезла варенье! — крикнула мама.

Пришлось вставать и идти разбирать сумку.

— Варфоломей, какое интересное имя. Вы тоже художник?

— Нет, — ответил черт.

— Как хорошо. Знаете, очень ненадежная профессия. В наше-то время. А чем вы занимаетесь?

— Мама!