Иди ко мне…

Никто не знал, в каком статусе я оказалась в постели Чингиза, мало ли их до меня было? А Сам не успел «отчитаться» или не посчитал нужным. Надо заметить, что до спальни, пацаны называли её хозяйской опочивальней, баб не допускали. Ахметов занимался ублажением себя любимого где угодно, только не в своей кровати. И вдруг, я. Как попала? Хозяин не поймёт, будет разнос. Да и как могли пропустить, всё время находясь на своих постах? Непонятки! И что они удумали! Решили представить меня девушкой одного из них, безбашенную, не дающую прохода мужику, доставалу и прилипалу, обманом проникшую в дом. Но этот обман нужно ещё придумать… Поправить ситуацию вызвался Сармат, он тогда был ещё гвардии рядовой гренадёр. Воспользовавшись тем, что я плохо ориентируюсь в пространстве, он привёл меня в гостевой дом охраны. Чингиз смотрел на сексуальные утехи своих парней сквозь пальцы, ему ли не понять молодёжь! Но предупредил — до первого косяка. Входов в это жильё было два: один — из сада, другой — с улицы, за забором. Т. е. в один меня завели, а в другой должны были вышвырнуть восвояси. Я быстро поняла, что попала не туда, совсем не туда. И потребовала Чингиза, ничего не объясняя. Но не выгонят же, в самом деле! Или очень может быть? Этот наглец, двадцатилетний юноша, как выяснилось позже, начал галантно подталкивать меня к двери, я отклонялась от нужной траектории, и действо повторялось опять. Хождение за три моря, ей богу, уже и морская болезнь подкатывала от кружения по комнате, и ощущение морского бриза подоспело…

— Что здесь происходит?

Я от неожиданности резко остановилась и развернулась на прозвучавший голос, а замешкавшийся Сармат с разбегу влупился в меня и со всего маху увалил прямо на пол. Реакция парня спасла от сотрясения мой ничего не понимающий мозг, голова устаканилась как раз на его ладони, размером с мою башку. А может, и надо было немного взболтнуть!

— Извините, шеф, это моя девушка, вот пришла сама, не предупредила, я её и пытаюсь выдворить до вечера. Непослушная попалась! — И он при этом цеплял меня за талию, шею, грудь, за всё, что, по его мнению, помогло бы поднять и выгнать уже «эту бесцеремонную девицу».

Но когда «потерявший всю наглость» мальчишка полез целоваться, я влепила ему по морде и завертелась под ним всем телом. Но как ни старалась выбраться, лупя руками и лягаясь ногами, всё напрасно, уже и воздуха стало не хватать, не то, что сил… Через минуту мы стояли на улице перед домом Ахметова. Сармата он просто выкинул за дверь, а я была удостоена чести быть аккуратно вынесенной туда же, не получивши ни словом, ни делом…

— Боже, куда меня опять чёрт занёс… — Промямлила я, и поплелась прочь от этого «гостеприимного», ещё вчера подаренного мне после бурной, страстной ночи, домика на холме.

Сармат шёл за мной. А я, оставшись без вещей, не смогла бы даже вернуться в квартирку, в которой жила в этом городе.

— Чего надобно, добрый молодец? Вы своё дело уже сделали, совсем не доброе! Показали силушку богатырскую? Идите с богом.

— Вы извините, девушка! Скажите хоть, как вас зовут, чтоб знать из-за кого я остался без работы и лучшего друга. И как вы попали к нам? Вас аист принёс? Он, как раз, только прижился на центральной крыше, ещё семью не завёл. Так вы к нему?

— Ничего не скроешь, а так хорошо всё начиналось, даже метла не понадобилась, подружки-ведьмочки подсобили, они здесь часто бывают…

— А вы разве у них не главная?

— Да куда уж мне, если в подружки к такому олуху попала! Оставьте меня в покое, я из-за вас на шабаш опоздала и осталась без денег, без телефона, а главное, без суперметёлки стратегического назначения. Нельзя нам, чародейкам, связываться с человеками обыкновенными, ничего хорошего из этого не вытанцовывается. Только гопак и «яблочко»! «К чёрту в лапы попадёшь. Не воротишься». — Подвела я черту под нашим диалогом, вызывающим «восторг» от зашкаливающего ай-кью. — А впрочем, вы должны мне, вызывайте такси и платите.

— Да, да! Куда изволите?

— Центральное турагентство.

Молодой парень воззрился на меня, как на только что увиденное привидение.

— Что, только разглядел красу-девицу? Да в вашем вертепе каких только нет, белых, красных и рябых, толстых и худых, безотказных и непослушных…

— Вы — Елизавета Романова? Я пропал, окончательно и бесповоротно. Вы в офисе совсем другая, я не узнал вас. Всё, мне — хана.

— Я выгляжу сегодня как все ваши профурсетки? Какой кошмар, докатилась Лизавета, на самое дно устроилась. Но за честность благодарю, есть над чем поработать.

— Да нет же! — Сармат замахал руками, показывая на моё лицо, затем обрисовал ладонями изгибы фигуры и застыл на созерцании ног, видимо, объясняя этими манипуляциями, что менять ничего не надо. — Просто, вы — другая. В офисе — синий чулок, а в жизни — Белоснежка, Золушка и Елена Прекрасная в одном лице. Там вы — начальница, а здесь…

— …Белый чулок. Так, первым делом обзаведусь разноцветными чулочками, на все случаи жизни. Да где такси?