Иди ко мне…

— Очень жаль, что нам пришлось познакомиться при таких неприятных обстоятельствах. Я очень симпатизирую вам, но понимаю, что на горячий приём претендовать не приходится. Тем не менее, рискну попросить выслушать меня. Предупреждаю сразу, что Миша о моих намерениях не знает и будет очень недоволен. — Он помолчал, видимо, собираясь с мыслями. — Дело в том, что он несерьёзно относится к своему здоровью. Через меня за триста лет моего тренерства прошли тысячи ребят, и я знаю, что говорю. Наставить его на путь истинный сможете только вы. Ничего сложного тут нет. Режим, диета, массаж, физиопроцедуры. Но всё в комплексе. Думаю, вы и сами заметили изменения в его поведении, последствия сильнейших нагрузок не заставили себя долго ждать. Если вы хоть немного мне доверяете, нам нужно создать коалицию. Нет, для этого совсем не обязательно встречаться. Просто я распишу наши действия так, чтобы он был в поле видимости максимально. Подумайте, и дайте ответ как можно быстрее.

— Да что тут думать, я согласна. К врачам он идти не хочет, помощь не принимает ни в каком виде, пытается скрыть свою боль от меня, как будто это возможно. Что нужно делать?

— Я в вас не ошибся, всё распишу и потихонечку передам. А вы…

— Карл Иванович, Карл Иванович! Там Михал Михалычу плохо! — С горы неслись дети и орали во всю глотку.

— Что такое? — Папа Карло подскочил, как мальчик, и помчался им навстречу.

Господи, а я? А девчонки? Заметавшись между берегом и лестницей, я вытащила Женьку и, приказав двум старшим одеваться и бежать за мной, поскакала через две ступеньки наверх.

На футбольном поле, где и должны были проходить состязания, собрался весь лагерь. Центральная трибуна, завалившаяся набок, представляла собой груду разнокалиберных досок. Бригадир строителей бестолково бегал из конца в конец, раздавал такие же бестолковые указания, из которых я поняла, что под обломками кто-то есть. Ноги подкосились, в голове зашумело, и я уселась прямо на землю. Подскочили девчонки, стали поднимать, разревелись.

— Лиза! Лиза, я здесь! — Голос Мишки прохрипел почти рядом, и через секунду я уже была около него.

— Что с тобой? Что тут произошло? Тебе больно? — По гримасе на его лице стало понятно, что больно, хоть он и старался улыбаться.

— Ничего страшного, спину немного надорвал.

Я вылупилась на него, ничего не понимая. Он лежал на лавке, как чурбан, руки по швам, голова запрокинута, ноги — пятки вместе, носки врозь. Господи, ему даже говорить было больно, я почувствовала это всеми фибрами души и ничего не соображающими мозгами.

— Лиза, не волнуйтесь, так бывает. Зато он теперь не открутится, карета скорой помощи уже едет. — Карл Иванович явно сильно волновался, голос срывался, в глазах — беспокойство и участие. — И что удумал, медведь!? Эти придурки уже закончили работу. Мишке что-то не понравилось, и он им указал на это. Так они, ничего лучшего не придумали, как самим опробовать устойчивость сооружения. И если бы наш богатырь не удержал на своих плечах падающую конструкцию, пострадавших было бы в разы больше. Но и сам, конечно, получил по заслугам. А ведь я говорил, Мишанька, просил обратить внимание на «звоночки про позвоночник». Это очень важно по жизни, звоночки. Вон как твои девки выводят, шельмы, прям колокольный звон. Не дрейфь, пацанва, все будет хорошо.

Когда скорая увезла его, а я уже сидела за рулём следом, папа Карло сунул мне бумажку.

— Прочтёшь дома. Без него, а то он меня убьёт. Удачи! — И подмигнул.

Через неделю Мишка попал в полное моё распоряжение. За это время я досконально, подними ночью — отскочит от зубов, изучила немудрёные приёмы массажа и активации энергетических точек. Первые два курса восстановления были пройдены на «ура», и тренер засобирался в командировку, более продолжительную, чем обычно.

— Я потерял много времени, надо навёрстывать. Спасибо твоим ручкам, я теперь молодец хоть куда. Да, папа Карло всегда отличался умением убедить и научить каждого. — Ехидно усмехнулся мой богатырь. — Шифровальщики. Ваш заговор был раскрыт ещё там, в лагере. Спасибо вам, мои заботливые, куда ж я без вас.