Иди ко мне…

Во мне вершилась революция. Готовая вперёд на баррикады, я, с другой стороны, трусила и не знала, как себя вести. Прожигающий взгляд Клариссы оставил на мне «чёрную метку», Лизонька Романова ощущала себя пойманной врасплох террористкой, не успевшей подложить тротил в нужное место. Это бесило и выводило из равновесия. Я никак не могла взять себя в руки, сосредоточиться не получалось, на приказы мозга моя душонка не реагировала. Да, видимо, ночные метания и рассуждения не прошли даром, находиться рядом с Исаевым стало тревожно, даже, опасно. А тем более, куда-то ехать вдвоём. Главное, не смотреть в его глаза…

— Сколько прошло времени? — Поинтересовался Мишка.

— Около часа. Я даже не знаю, в какую сторону бежать.

— Покрутимся вокруг и около. Может, она в каком-нибудь дворе сидит или прогуливается…

— Прогуливается!? Что ты несёшь? Не знаю, что должно было произойти, чтобы Соня настолько оставила Олежку. Звони маме Але, спроси меня, потом её. Звони.

Нет, нет её дома, что и следовало ожидать. Мы объездили все дворы в радиусе километра, спрашивали у прохожих и таксистов, обошли кафе и ресторанчики на этом околотке, хотя эта идея сразу была провальная.

— Остаётся только кладбище. Её никогда не останавливало время суток, она запросто могла отправиться к своему Павлику и ночью. Правда, в последнее время ничего такого замечено не было. Ну, я не знаю…

— Смотаемся, для очистки совести. — Мишка рванул и через пять минут мы были на месте.

И только тут я запаниковала. Ни одного фонаря, понятно почему, ни ляли, ни машины, ни даже пары собачек, вертящихся здесь днём в большом количестве. Зловещая тишина, жуть. На меня напала икота, что-то новенькое, не припоминаю такого в моей жизни.

— Ты боишься? Посиди в машине, я один схожу.

Как будто одной в машине — не то же самое.

— Нет! Я с тобой! — Икнула и вцепилась в его руку, как в спасательный круг.

Куда мы идём в этой темноте, было совершенно непонятно. Мишка твёрдо ступал по земле, а я, как тряпочка, висела на его руке. Мы даже не сообразили позвать Сонечку по имени, «охраняя покой и сон усопших». По разложенным свежим цветам на плите у Павла стало понятно, что моя сестричка была здесь. И куда теперь? Мишка покрутился с фонариком окрест, я, всё-таки, покричала тоненьким от ужаса голоском, была зацеплена и препровождена в машину.

— Попей воды, в бардачке. Сейчас бы стакан водки, в самый раз. — Мишке тоже было не по себе.

— Ты стал пить?

— От такой жизни не только запьёшь, танцевать и петь начнёшь, несмотря на плоскостопие и неимение слуха. Куда дальше?

— Давай подъедем к нашему дому, попробуем понять, может она уже там.

Я закрыла глаза, читая про себя «Вспоможение божие». А Мишка привёз меня к моему дому, в окнах темно. Естественно, я же живу у Мостовых.

— Здрасьте-мордасьте. Ну и куда тебя принесло?

— Ноги сами привели.

— Или колёса привезли? Как собачка, по нюху или по следу. Ну, раз уж мы тут, давай разделимся. Я проведаю квартиру, кое-что заберу, а ты смотайся на разведку. И тогда решим, что нам делать дальше. — Командир из меня никакой, вместо командных в голосе прозвучали пасторальные нотки из ариетты бедной пастушки.

Не просто мне давалось такое близкое соседство с Исаевым…

Я не заметила никого и ничего на лестнице. Открыв дверь, притормозила, мой рот оказался зажат чьей-то рукой, а сама я пинком под пятую точку была затолкана в квартиру и прямым сообщением отправлена прямо в кухонный стол. Дверь захлопнулась одновременно с грохотом разбивающихся чашек.

— Это я удачно зашла! — Загоготала тётя Сло.

Где можно было спрятаться такой здоровой тётке на лестничной клетке обычной панельной многоэтажки? Как я её не увидела? Караул! Мне конец, Я даже не успела подскочить к окну, наивно полагая позвать на помощь, как была скручена в рулон, голова-ноги, и заброшена на диван.

— Какая негостеприимная девочка! Сидеть!

Я успела нажать на кнопку торшера. Зачем? Хотела полюбоваться гостьей из прошлого? А вместо этого получила по руке и осталась без осветительного прибора. Надо потянуть время, Мишка же вернётся за мной, но это минут десять, если не больше.

— Я прекрасно вижу в темноте. Лишние телодвижения не желательны.

Терминатор в юбке, что она ещё прекрасно делает? Издевается? Слава богу, я уже не девочка, но всё-таки…

— Сама разденешься или тебе помочь? Лучше — второе. Смирись уже. Получай удовольствие! — Тётя Вася оперировала короткими фразами, как на плацу. — Медленно и сердито!

— А сплясать не надо? — Звук своего же голоса ударил по мозгам, расколов мой страх вдребезги. — Я вас не боюсь, мадам! Или мадемуазель? Но уж если и получать удовольствие, то делать это надо красиво. Давайте чайку попьём.