Иди сюда, парень!

Я проводил свою милую до дома, поцеловал ее у деревянной калитки под цветущей сиренью, а сам ринулся к Рябому, обещавшему профинансировать мою свадьбу. В девяносто втором он все еще был моим командиром (впоследствии я его все-таки подчинил себе, и он ходил передо мной на задних лапках) и считался одним из самых богатых людей Цхинвала. Хотите верьте, хотите нет, но у него было два совершенно новых автомата, три винтовки (одна немецкая, без патронов), револьвер системы «наган», который он выиграл в русскую рулетку, десять ящиков патронов калибра 5,45, куча гранат и «жигули» пятой модели…

По правде говоря, я не очень-то верил в порядочность своего командира, но, как говорится, чем черт не шутит. Рябой выслушал меня, долго думал, потом нехотя вынул из кармана сто баксов и пообещал подкинуть еще, если удастся продать винтовку, ту самую, немецкую, без боеприпасов. Я, конечно, взял деньги, хотя рассчитывал на более крупную сумму, ну да фиг с ним, он мог вообще забыть про свое обещание. Я давно уже заметил, что у крутых парней плохая память…

И все же я был расстроен жадностью командира. Если бы он дал, скажем, хотя бы пятьсот долларов, я поцеловал бы его в зад, исполнил бы любое его поручение, а тут одна бумажка, и неизвестно, фальшивая она или настоящая. С такими невеселыми мыслями я прибежал на автовокзал, сел в такси и, никого не предупредив, уехал во Владикавказ. Там я снял номер в гостинице, хорошенько помылся в ванной, лег в чистую постель с накрахмаленными простынями, закрыл глаза и вырубился. Проснулся я вечером, расчесал свои кудри перед зеркалом, потом спустился в ресторан, сел за столик и заказал у официантки двести граммов коньяку. После третьей порции я затосковал по милой, вынул из кармана фотографию Еки, положил перед собой на белоснежную скатерть и принялся мочить ее слезами. Тут-то ко мне и подсел интеллигентного вида сутенер и предложил девушку на ночь. Я вытер салфеткой коктейль из соплей и слез и спросил, красива ли она.

– О да, – ответил сутенер. – Она похожа на богиню, кстати, очень любвеобильную.

– Это хорошо, – сказал я. – А сколько стоит твоя богиня?

– Пятьдесят баксов.

– Не пойдет, – вздохнул я. – Дорого. К тому же у меня есть своя, гляди, – я кивнул на мокрую фотокарточку Еки.

Он почесал патроном свой выдающийся, в капельках пота лоб и заметил, что она действительно хороша и надо было сразу сказать, что я не один в номере. Да нет же, ты неправильно меня понял, друг, моя богиня осталась дома, в Цхинвале, а я, как видишь, пропиваю подаренную на свадьбу денежку. У нас, кстати, идет война, нужны боеприпасы, каждый патрон на счету…

– А, ты про это, – улыбнулся сутенер, раскрывая ладонь, на которой блестел золотистого цвета смертоносный боеприпас. – Немецкая штучка. У меня дома две пачки, могу продать.

– Дай-ка взглянуть. Ого, от маузера. Давай так: я тебе пятьдесят баксов, а ты мне богиню и боеприпасы.

– О’кей, по рукам!

Заключив контракт, мы выпили за победу, и он обещал прислать патроны вместе с богиней любви.

В полночь, когда я уже решил, что сутенер меня надул, в дверь моего номера постучали. Измученный ожиданием, я бросился открывать и увидел в коридоре толстую девку с темным пушком над верхней губой. Ни говоря ни слова, она вынула из сумочки две пачки патронов и передала мне. Я положил их в карман и пригласил даму в комнату. Но, похоже, у богини были другие планы на эту ночь. Не, так не пойдет, я уже заплатил за тебя! Да не лягайся ты, мать твою за ногу!

Но она царапалась и кусалась так, что пришлось применить подзабытый борцовский прием – бросок через бедро. Жрица любви растянулась на коврике внутри номера и стала плеваться. Но я ничуть не оскорбился, напротив, помог встать ошарашенной, со сбившейся прической шлюхе. На своей территории я вел себя как джентльмен, иной на моем месте не стал бы церемониться с девкой и прибил бы. Но я совсем другое дело: усадил проститутку за низенький столик с шампанским и закусками, сам пристроился рядом, погладил ее по волосам и, отдышавшись, налил в бокалы игристого вина.

– Давай за знакомство, – предложил я сбивающимся голосом.

– Сколько вас тут, извращенцев? – резко спросила она.

– Один я…

– А мне сказали, что вас двое. Ну и где твой друг?

– У меня в штанах, – сказал я игриво. – Он тебя заждался…

Богиня дико на меня взглянула, потом вскочила и бросилась к распахнутой балконной двери, но на пороге запуталась в прозрачной белой занавеске, сорвала ее с карниза и с грохотом вывалилась на бетонную площадку балкона. Она поднялась, как страшное привидение, и уже влезала на перила, чтоб сигануть с восьмого этажа в романтическую весеннюю ночь.

– Эй, подожди! – крикнул я. – У тебя же нет пропеллера!

Я хлебнул шампанского, потом выбежал на балкон, сдернул привидение с перил и, закинув на плечо, вернулся в комнату и бросил его на кровать.

– Милый, я замерзла, обними меня, – бормотало привидение.

Я склонился над ней, она приподняла голову в фате, и мы поцеловались сквозь прозрачную ткань занавески.