Иди со мной

На рассвете она отвозит его домой. Вот такой я ее вижу: она едет и расширенными, похожими на мельничные колеса глазами и валяющимся без сознания хиппи на заднем сидении, у нее черные ступни, берет перекосило на мокрой шевелюре, а городские огни отражаются в ее гигантских зрачках.

Мне кажется, что ей уже и не хотелось, чтобы я вернулся.

О ненависти

Прошло много месяцев, прежде чем она вновь заинтересовалась Едуновым.

Он был последним шансом, чтобы узнать правду, мать боялась, что его утратит, опять же, она не знала, как к нему подойти.

За домом в Роквилле она наблюдала в бинокль. Всякий раз она арендовала другой автомобиль, что очень разумно, хотя и вижу ее, возможно, ложно, как она забирается на дерево, бедрами охватывает ветку и следит за домом врага, отгоняя от себя белок. Дастином в это время занималась няня.

Едунов проживал сам и радовался жизни, а Хелене кровь била в голову всякий раз, когда он выходил из дома красиво одетый, в темном пиджаке и с цветастым галстуком, когда садился в "шевроле" и стартовал с высохшим локтем, выставленным в окно, когда возвращался ночью, щелчком выбрасывал окурок на траву и шел, посвистывая, от машины к двери.

Мать перекашивало от ненависти от того, что этот человек ездит за покупками, выгружает из машины ящики вина и мороженых креветок, уже от самого факта, что он ходил в магазин и кто-то продавал ему еду, что парикмахер его стриг, а бармен наливал выпить, в глазах матери это выглядело просто скандальным.

Она выходила из себя от ненависти, потому что Едунов вел себя как совершенно обыкновенный человек, который никому не сделал ничего плохого, он просто выносил мешки с мусором в баки перед домом и как будто ничего не происходило, отряхивал руки.

Никто Едунова не посещал, никаких женщин или коллег, даже газонокосильщик не пересекал порога дома; хозяин сам мыл окна, с губки ему текло на рубашку.

Должно быть, у нее был первоклассный бинокль.

Перед встречей она еще раз записала свои показания, прибавила фотографию, копии писем, даже историю о поединке на гарпунах, с которого все и началось. Эти бумаги сейчас в руках у Юрия.

В конце концов, она встала на пороге, в темных очках и с сумочкой под мышкой. В сумочке была пачка сигарет от отца, в пачке – фотоаппарат.

Едунов не проявил удивления, он наверняка знал, что Хелена его, наконец, найдет. Он отступил на шаг и пропустил ее в дом.

В тот день на нем была рубашка стального цвета, темные брюки-клеш, тяжелые часы и толстенная цепь на жилистой шее. Даже бездействующая рука была украшена перстнями.

Двигался он как конькобежец, буквально танцевал вокруг Хелены, тряся штанинами. Он осторожно снял с нее пальто и пропустил вперед, показав дорогу в комнату.

Там пахло пылью и жирной едой.

Ковер в пятнышки изображал из себя леопардовую шкуру, тяжелые, коричневые шторы блокировали доступ свету, имелся разожженный, обложенный камнем камин. Люстра, изготовленная из штурвала, заставляла вспомнить морские приключения жильца.

Реальную, более важную памятку Едунов прижимал к бедру, рука словно бы съежилась и усохла. От ее мертвенности силуэт будто бы изгибался в сторону.

Хелена глядела, одновременно изумляясь и веселясь тому, как хозяин мучается, вскрывая вино, как бутылка прыгает по столешнице, как она не слушается и вращается вместе с пробкой.

Мать уселась на полукруглом диване цвета ранней осени, на стеклянный столик положила пачку "лаки страйк". Осторожно вынула из сумочки сигарету.

Едунов сказал, что очень рад этому визиту, ведь они знакомы многие годы, но никогда много не разговаривали, наконец-то случилась оказия все это изменить. Он еще не ужинал, с удовольствием что-нибудь приготовит, в принципе, он редко принимает гостей.

- Где мой муж? – спросила Хелена.

Едунов строил из себя дурачка. Он дал понять, что сейчас является обыкновенным гражданином Америки, все вопросы холодной войны, сражений разведок оставил рлзади, просто радуется жизни.

Хелена на это ответила, что многого и не ожидает, не надеется и на то, что муж когда-нибудь к ней вернется, ей просто хотелось знать, что произошло в Вене и потом. Николай жив или его убили? Кто она: вдова или брошенная жена? А если Коля живет, то где? Именно это и хотела узнать моя Звездочка, моя неживая Хелена.

Одновременно она водила взглядом по загроможденному салону, игралась пачкой сигарет с фотоаппаратом внутри, вроде бы вся такая взволнованная и нервная.

А Едунов, этот крысиный король, ответил, что в чем-то может и помочь, но через какое-то время, они поужинают и поговорят спокойно, налил вина и взялся готовить рыбу в овощах.

На кухне он расставил сковородки и кастрюльки, резал лук порей и брокколи под треск раскаленного жира. Без своей руки он помогал бы себе даже носом, если бы только мог, да еще и шутил, что за годы холостой жизни одичал, готовит просто, но вкусно, и ему очень не хотелось бы подвести моей Хеленки.

Да, здорово я тем гарпуном достал.