Иди в ад!

- Дашенька! К нам летят, - произнёс он радостным голосом.

- Опять какая нибудь гадость, - равнодушно отмахнулась девушка. – Типа погонщиков.

- И на том спасибо. Будет с кем поговорить ... э-э ... набить морду!

Оглушительно хлопают мощные крылья, воздушная волна гонит облако пыли, кувыркаются мелкие камни и куски угля, стелющийся вокруг ног туман скручивается жгутами и чернеет от угольной пыли. Непроницаемая завеса медленно рассеивается, из густого мрака выходит человек. Чёрные крылья ниспадают с плеч, словно мантия, до самой земли. Руки сложены на груди, голова опущена, густая грива тёмных волос почти полностью закрывает лицо. Судя по ширине плеч и осанке, это мужчина среднего возраста, сильный и уверенный в себе. Тёмное одеяние плотно облегает тело и чем-то напоминает рыцарские доспехи. Впечатление усиливают багровые отсветы, бегущие по краям одежды, словно незнакомец заслоняет тонущее за горизонтом солнце. Тёмная грива волос колыхнулась, незнакомец поднял голову, с насмешкой произнёс низким, почти рычащим голосом:

- Так-так, ничтожные мартышки проникли и сюда ... нет предела наглости!

- А ты здесь уборщиком работаешь? Старший дворник или так, веники подвязываешь? – спросил Антон и плюнул прямо под ноги незнакомцу.

Как и рассчитывал Антон, наступила пауза. Наглая и хамская фраза, сказанная прямо в глаза, всегда вызывает одну и ту же реакцию – этакую тормознутость, в процессе которой адресат демонстрирует, что ему совсем не страшно, даже наоборот, он презирает говорящего, щас сотрёт в порошок наглеца и т.д. и т.п. Длится это не более пары секунд, редко три, сопровождается мимикой и многозначительным вздохом. Одним словом, церемония! Атавизм, архаичная традиция, пришедшая к нам из тьмы веков, когда перед противником раскланивались и махали шляпой, прежде чем проткнуть шпагой. Или проломить голову каменным топором. В наше время бьют без предупреждения, чаще в спину и называют это не подлостью, а преимуществом внезапного нападения. Мол, сохраняет силы, экономит время, позволяет без помех обшарить карманы и замести следы! Антон не был подлецом, но стоящий перед ним мужик с крыльями на голову выше, шире в плечах, а объем бицепсов ясно говорил о том, что если врежет, то употеешь кувыркаться. Сапёрная лопатка описывает стремительный полукруг, железное лезвие рассекает воздух со скоростью летящей стрелы и падает наискось прямо в лицо. Незнакомец успевает заметить удар, отклоняется и подставляет руку под удар.

- Стойте!!! – что есть силы кричит Даша. – Антон, это Валерий!

Антон вложил в удар все силы, остановить его нельзя. Можно только увести в сторону, что Антон и сделал. Лезвие ссекло прядь волос, задело плечо, несколько иссиня-чёрных перьев взвилось и упало на землю, кружась и порхая в воздухе, словно сухие листья.

- Какого черта!? – вскрикнул Антон.

Он подхватывает рюкзак левой рукой и закрывается им, как щитом. Лопатку опускает на плечо и заходит сбоку так, чтобы Даша была за его спиной. Незнакомец отшатывается, волосы тёмной волной сваливаются на спину, открывается лицо. Антон смотри и не верит своим глазам – это действительно Валерий, но какой! От былой округлости черт, мягкости карих глаз и снисходительной улыбки Джонни Деппа не осталось и следа. Лицо приобрело черты угловатости, словно грубо вырубленный барельеф на камне. Жёсткая кожа туго натянута на скулах, сухо блестит, будто шкура ящерицы, глазные впадины углубились, нос вытянулся и сгорбился посередине, нижняя челюсть выдвинулась и потяжелела. Но главное – глаза! Равнодушные, холодные, тускло блестящие, словно куски слюды. Взгляд тяжёлый, немигающий и абсолютно отстранённый, словно бы владелец этих глаз смотрит внутрь себя и ничего не видит! 

- Да, он! – удивлённо произнёс Антон. – Ты повзрослел, Валера, подрос. И крылья  побольше стали. Как поживаешь-то?

Демон надменно вскинул подбородок, жёсткий взгляд ледяных глаз остановился на лице Антона:

- А ты как думаешь, Косицын? – спросил он таким голосом, что у Антона мурашки по коже побежали.  – Рассчитываешь на благодарность? Уверен, что мы  неплохо устроились здесь? Оглянись!!! – зарычал демон.

Антон невольно подчинился: взглянул по сторонам, посмотрел наверх – всюду взор упирается в непрерывно движущийся туман, словно образующийся из  пространства, просачивающийся из трещин в земле, ниспадающий из мрака над головами. Облака стелющегося тумана то скрывают ноги до колен, то вдруг исчезают и тогда обнажается безжизненная, как поверхность Венеры, плоская твердь, усыпанная кусками угля и припорошённая пеплом. В звенящей, тугой тишине изредка раздаются странные крики и стоны. Отдалённо, на грани слышимости ревёт гигантский паук, содрогается земля, слышны тупые бухающие шаги и хруст дробящихся глыб – чудище несёт в клыках очередную жертву, чтобы швырнуть её в ледяную пирамиду, где она будет драться за свою жизнь с другими ... и скорее всего, погибнет в страшной пропасти под основанием пирамиды.

- Валерий, ты сказал – мы? Анна тоже с тобой? – спросила Даша.

- Разумеется, - кивнул демон. – Она уже рядом.