Вместо ответа Даша извлекла из недр рюкзака небольшой пластиковый футляр. Раньше в таких тубах носили свёрнутые в рулон бумажные чертежи. Крышка падает, из футляра показывается край простого серого холста. Антон с любопытством вытянул шею, взглянул и покачал головой – это тот самый рисунок, на котором изображён остров и летающие люди. Даша молча достаёт холст, кладёт на землю и аккуратно разворачивает рулон. Холст норовит скрутиться, будто ему неуютно здесь, под тяжёлым чёрным небом, в туманном сумраке. Даша придавливает края кусочками угля, ладони смахивают невидимую пыль. Анна с опаской подходит, недоверчиво всматривается в лист.
- Ну и что? – спрашивает она.
Губы пренебрежительно кривятся, в глазах появляется презрение. Женщина брезгливо шевелит пальцами, будто стряхивает грязь с кончиков длинных, слегка загнутых ногтей ... в этот момент серый прямоугольник холста начинает светиться! Вначале бледный, едва заметный, свет постепенно набирает силу, словно пламя разгорающегося костра и через считанные мгновения серый, неприметный холст сияет, будто новорождённая звезда. Белый свет озаряет женщину, исчезает угловатость и какая-то мужская резкость очертаний, смягчается выражения лица. Грива чёрных, как сажа, волос обретает мягкость, куда-то пропадают жёсткие пряди, что торчали в разные стороны, будто шипы. Брови удивлённо приподнялись, глаза округлились, в уголках блеснули слезы. Женщина охнула, попыталась закрыться рукой от льющегося потока света. Демон, безучастно стоявший в сторонке, метнулся к ней и взмахнул чёрным крылом, намереваясь защитить, но женщина мягко отстранила его:
- Не нужно. Это – я!
- Что? – не понял демон.
Лицо обрело выражение угрюмой решительности, глаза сузились, красным огнём вспыхнули зрачки.
- Это я писала, Валерий, - с улыбкой произнесла женщина. – Очень давно ... или мгновение назад? Не помню!
- Разве ты умеешь писать светом? Это обман, здесь нет света и никто не владеет им!
- Это было не здесь, Валера. И писала я простыми красками, но они почему-то светились. Странно, правда? Ну что ты стоишь, как соляной столб! – неожиданно затеребила она демона. – Посмотри сам!
Демон глубоко вздохнул, глаза широко раскрылись, на лице появилось робкое любопытство, как перед первым прыжком с парашютом. Он сжал кулаки, крылья приподнялись, голова вздёрнулась, в глазах сверкнули молнии. Едва только свет коснулся его, по телу пробежала дрожь, красный огонь в зрачках погас, плечи опустились, лицо обрело выражение жалости и растерянности.
- Ну, вспомнил? – продолжала теребить его женщина. – Что ты молчишь? Это же я, моя рука, неужели не видишь, мужлан неотёсанный?
Антон смотрел на демона и женщину, вытаращив глаза. Услышав - «мужлан неотёсанный» вздрогнул, покраснел и торопливо спрятал лопатку под полу. Глубоко вздохнул, украдкой огляделся, как будто вокруг толпа народа и все глазеют именно на его дурацкую лопату с выжженными закорючками - АКС 05. С лопатой в ад? Полный придурок! Анна попыталась взять в руки холст, но длинные ногти мешали - скользили, сдирали краску.
- О-о, как можно жить с такими когтищами! Валерий, сделай что ни-будь! – рассердилась она.
Присмиревший демон растерянно пожал плечами и оглянулся, словно неподалёку обязательно должна проходить бродячая педикюрщица с набором инструментов.
- Я вам помогу, Анна! – пришла на помощь Даша. – Вот!
Достала из нагрудного кармана плоскую кожаную сумочку. Коротко вжикнула застёжка молния, сумочка раскрылась. В руках Даши появились ножнички, щипчики, лопаточки и другие ковырялки. В неподвижном, затхлом воздухе запахло лаком для ногтей. Антон замотал головой, будто конь, отгоняющий слепней, тихонько охнул и сел на землю. Достал из рюкзака флягу со святой водой, отпил глоток, протянул демону. Тот взял «на автомате», глотнул ... лицо демона застыло гипсовой маской, глаза округлились, волосы шевельнулись. Кадык дёрнулся, послышалось утробное бульканье. Некоторое время демон стоял неподвижно, затем сел. Раздался мощный выдох, от которого поднялось небольшое облачко угольной пыли, демон крякнул и с чувством произнёс:
- Да-а!
- Хорошо пошла?
- У-уу!!!
- Продолжай!