Иди в ад!

Валерий улыбнулся, вздохнул и расправил плечи, словно только что избавился от тяжкого груза. Анна засмеялась, прижав руки к груди, взглянула на Дашу и Антона.

- А они?

- Их путь ещё не кончен.

- Так мы не увидимся?

- Отчего же? Всему своё время, - улыбнулся Афанасий. – Придёт срок и вы встретитесь. В другом мире, при других обстоятельствах. Жизнь продолжается и, возможно, уже вам придётся помогать им.

- Как это? – удивился Антон. – Ты что-то знаешь?

- Антон, не беги впереди паровоза, это может быть вредно для здоровья.

- Кстати, о паровозах ... вокзал разгромлен, пути разрушены, составы превратились в груды металлолома. На чем грешников-то возить?

- Не парься! – отмахнулся Афанасий. – Скоро наш «друг» выберется из тьмы, разобиженный на весь мир, полный адреналина и злобной энергии. Отстроит заново какой-нибудь космопорт для приёма летающих тарелок.  Паровозы – это позапрошлый век, антиквариат, надо что-нибудь поновее, в духе звёздных войн, кибертерминаторов и планшетных компьютеров.

Они парили над землёй, медленно приближаясь к краю нейтральной полосы. Небо посветлело, появилась лёгкая полупрозрачная дымка, которая сгущалась в одном месте. Именно там пропадала с глаз лестница в небо.

- Ну что ж, вам туда, а нам – туда, - с лёгким сожалением в голосе сказал Афанасий, указывая рукой на облако плотного тумана, скрывающего проход на землю. Антон почувствовал, как неведомая сила мягко, но неудержимо тянет  вниз. Попытался взмахнуть крыльями, которые – он был уверен! – у него за плечами. Получилось какое-то подёргивание и шевеление лопатками, будто почесался без помощи рук. Ноги мягко коснулись земли, подошвы упёрлись в твёрдую поверхность пересохшего русла древней реки. Рядом опустилась Даша.

- Ты чего ёжишься? Замёрз, что ли? – спросила она.

- До встречи! – донёсся сверху удаляющийся голос Валерия.

- Дашенька, пожалуйста, не бросай рисование! – раздался голос Анны. – Работай больше, у тебя получается. Будешь у нас, организую тебе персональную выставку. Гарантирую бешеный успех!

Дашка подпрыгнула, замахала руками, послала воздушный поцелуй.

- Ну, а ты куда? – спросил Антон Афанасия.

- К себе в пещеру, куда ж ещё? Отдохну, поразмыслю над всем. Оболочку свою бренную подлатаю, износилась она у меня, сам видел. А дальше видно будет, дел хватит. Очухается нечисть, опять к людям полезет.

Приблизилась Даша, обняла Антона за пояс, осторожно выглянула из-за плеча.

- А с нами что?

- Ничего. Живите как жили, только вот отношения узаконьте, повенчайтесь в церкви, а то нехорошо как-то.

- Ну, это само собой, - положил руку Антон на плечи девушки и Даша словно расцвела. – Но после всего, что мы видели ... э-э ... или мы тоже все забудем?

- А-а, ты об этом ... слушайте, вам же дьявол предлагал работу. Ну, очищать ряды нечисти от слабых и больных. Вот и займитесь на досуге.

- Ты серьёзно?

- Абсолютно! Только с одной поправкой – не щадить никого! Сатана хитёр – если бы вы согласились, он бы сделал так, чтобы по-настоящему ценные кадры вам не попадались. А так у вас развязаны руки, бейте всех подряд. Конечно, мир от грязи не очистите, слишком много её, но хороших людей спасёте немало.

Брови на лице Антона сошлись над переносицей, рука поднялась, пальцы поскребли в затылке. Он склонил голову, вопросительно посмотрел в глаза Даше. Та пожала плечами, ткнулась носом ему в грудь.

- Так это ... как в фильме «Экзорцист»? – спросил он.

- Ну, нет! – отмахнулся Афанасий. – То ж кино, зрелище! В жизни всё иначе. Изгонять бесов могут единицы, такой дар даётся свыше, он усиливается многолетними непрерывными молитвами, постами и послушаниями. У вас другое, у вас – знание! Вы были в другом мире, вы знаете о его существовании, видели бесов и дрались с ними. Вам только подучиться немного, разобраться в нюансах – все-таки на земле они прячутся в телах, так сразу и не разглядишь. Вы как надумаете, приходите ко мне в пещеру-то, побеседуем. Досуг у вас большой, деньги не все разбазарили, верно?

- Да, не успели, - чуть смущённо ответил Антон.

- Ну вот, употребляйте. Ты, Дарья рисуй, Анна правду сказала, что у тебя получается. Настоящая живопись души лечит, изменяет людей к лучшему. Потому так и зовётся – живое писание! Опять же, дети у тебя.

Даша слега покраснела и ущипнула Антона.

- Чё я-то опять?

- А кто ж ещё, блин?

- А-а, ну да!

Подул ветер, туман пришёл в движение и какая-то неведомая сила мягко подтолкнула Антона и Дашу к облаку тумана.

- Ну, пора, - произнёс Афанасий и ещё раз напоследок огляделся. По левую руку блистает мраморной белизной лестница, кучевые облака обнимают  снизу, будто пуховые перины. Справа темнеют безобразным пятном развалины города преисподней, поднимаются дымы, доносится приглушённый расстоянием гул и треск.

- Похоже, процесс пошёл, - с усмешкой произнёс «старец». – Ладно, погостим ещё разок ... потом.  А пока идемте, по дороге расскажу кое-что!