Идя сквозь огонь

— Сохранив ему жизнь, ты совершаешь большую ошибку! — покачал головой, Хоэнклингер. — Гляди, как бы тебе не пришлось в том раскаяться!..

— Время покажет, каяться мне или нет! — прервал крестоносца потомок Недригайлы. — Пойдем лучше, отужинаем. От всего пережитого у меня разыгрался аппетит!..

— Не стоит горевать, моя панна! — тем временем успокаивал Ольгерд плачущую княжну. — Сей мерзавец не стоит ваших слез!

— Я просто испугалась! — подняла на него глаза Эвелина. — Он мог вас убить!

— Ну, такой радости я бы ему не доставил!.. — улыбнулся молодой рыцарь. — И, сказать по правде, я недооценил пана Рароха.

Хоть он самозванец, однако не чужд рыцарской чести.

А значит, если со мной что-либо случится, не даст вас в обиду тевтонцу!

— Господи, сделай так, чтобы это безумие поскорее завершилось! — воздела очи горе Эвелина. — Усмири в людях зло, не дай пролиться крови!

— Я буду молиться вместе с вами, — кивнул княжне Ольгерд, — но, боюсь, одних молитв мало. Нам нужно найти способ вырваться из сего каменного мешка!

— Где же ты, любимый? — чуть слышно произнесла Эва, закончив свою молитву. — Почему от тебя нет вестей?..

* * *

— Не думал, что мы так скоро доедем до Самбора! — вымолвил Бутурлин при виде поднимающихся из-за леса замковых башен.

— А это — самая короткая дорога к острогу! — усмехнулся Воевода. — Впрочем, минувшей зимой путь к замку, верно, казался тебе долгим!

— Вестимо, долгим, — подтвердил его слова Газда, — я тогда вел Дмитрия с княжной через чащу. На дороге нас поджидали тати, а путь по лесу был хоть и дольше, но безопаснее!

Кшиштоф бросил на казака сердитый взгляд, но промолчал. Он никак не мог простить Газде похищение из Самбора разбойничьих скарбов.

Ночь еще не вступила в права, но в небе уже зажглись первые робкие звезды. Чаща вот-вот должна была закончится, и путники отдались мечтам об ужине и сне. Но небом им было уготовано иное…

Нежданно дозорные, идущие впереди отряда, замерли и вскинули пищали, целясь в какую-то темную массу на дороге.

— Что там? — осведомился у своих людей, привстав на стременах, Самборский Владыка.

— Вроде как мертвый, пан Воевода! — обернулся к нему один из солдат.

— Всем стать в круг, пищалями к лесу! — отдал распоряжение подчиненным Кшиштоф. — Это может быть западня!

Жолнежи перестроились в боевой порядок, направив в чащу грозные ружейные стволы. Один из дозорных спешился и с саблей в руке подошел к лежащему, дабы осмотреть его.

Тихий стон, донесшийся до жолнежа, выдал в незнакомце жизнь, хотя в теле его торчали две длинные стрелы.

— Да это же Харламп, один из наших! — изумленно воскликнул солдат, рассмотрев лицо раненого. — Он жив, пан Воевода!

— Жив, но ранен, — добавил, подъезжая к дозорному, Бутурлин, — и, похоже, потерял много крови. Его нужно перевязать…

Соскользнув с коня, он извлек из поясной сумки чистую ткань для перевязывания ран и, разорвав ее на длинные лоскуты, отдал жолнежу.

— Подашь мне их сразу, едва я выну стрелу, — обратился он к поляку, — когда откроется рана, обильно пойдет кровь. Если ее не остановить сразу, ваш друг может скончаться!

— Сделаю все, как скажешь, боярин! — кивнул ему жолнеж. — Ты только спаси его!

На всякий случай Бутурлин наложил выше стрелы, засевшей в бедре раненого, жгут. Затем, взявшись за черенок, осторожно потянул его на себя. К счастью, наконечник оказался без зазубрин, и Дмитрию удалось его вынуть, не разорвав края раны.

Не были задеты и важные кровеносные жилы, посему, избавив пострадавшего от стрелы, боярин снял жгут, ограничившись наложением повязки.

С теми же мерами предосторожности он извлек вторую стрелу из плеча раненого и обвязал его бинтом.

— Любопытно, как он здесь очутился и кто его ранил… — раздался у него над ухом голос Воеводы. — Харламп — один из Самборских стражников. Что привело его в чащу?

— Похоже, он спешил навстречу тебе, Воевода, чтобы о чем-то предупредить, — подал мысль Бутурлин.

— Предупредить? — недоуменно переспросил его старый рыцарь. — Но о чем?

— О том, что в твое отсутствие Самбор захватили турки! — не удержался от насмешки Газда.

— Мне не до шуток, степняк! — гневно сверкнул глазами Кшиштоф. — Но, сдается, ты прав. Пока я гонялся за татями по лесам, в замке стряслось недоброе. Харламп хотел уведомить меня о том, но ему помешали…

Раненый пребывал на грани бесчувствия, но при звуке голоса Воеводы все же открыл глаза.

— Тати, пан Воевода… — превозмогая слабость, вымолвил он. — Замок захвачен татями…

— И кто осмелился на такое? — грозно сдвинул брови к переносице Кшиштоф. — Говори же, Харламп, не молчи!

— Рарох… — выдавил из себя жолнеж, прежде чем вновь погрузиться в забытье.

Бутурлин и Газда многозначительно переглянулись.

— Вы знаете что-то, о чем я не ведаю? — вопросил Воевода, от внимания коего не ускользнул их обмен взглядами. — Ну-ка, сказывайте живо!

— Да сказывать, в общем-то, нечего, — пожал плечами Дмитрий. — Мы с Петром видели сего Рароха на постоялом дворе за день до твоего приезда.