Идя сквозь огонь

Король Эрик встретил своего лазутчика в просторной кормовой каюте. Когда Ральф, в сопровождении Пипера, и двух латников охраны, вошел в покои монарха, тот стоял к нему спиной, любуясь в застекленнные окна кормы закатом.

Высокий и худой, со светлыми, рано поредевшими волосами, он отнюдь не производил впечатления грозного воителя, вознамерившегося поднять над всем побережием Балтики лазурно-золотой шведский флаг.

Задумчивое выражение лица, скорее, придавало ему сходство с алхимиком, вечно корпящим над своими колбами и ретортами. Но те, кому доводилось бывать на приеме у Шведского Короля, знали, что именно способности глубоко мыслить Эрик обязан своим успехам в дипломатии и войне.

— Государь, прибыл Бродериксен! — сообщил монарху граф Пипер.

Король неторопливо обернулся, и Ральф ощутил на себе его тяжелый, пристальный взор. Глубоко посаженные глаза Эрика, светлые, как оружейная сталь, ощупывали каждую черточку его лица, словно Король прикидывал, не ощибся ли он в выборе человека, коему собирался доверить столь важное дело.

— Бродериксен… — произнес он наконец, покачивая головой. — Что ж, рад тебя видеть!..

Сняв шляпу, Ральф встал перед Владыкой на колено, как велел придворный этикет.

— Поднимись… — устало поморщился Эрик. — Нам предстоит долгий разговор, и едва ли ты сможешь поддерживать его, стоя на коленях.

Ральф проворно встал с колена, продолжая, как того требовали правила, стоять, слегка наклонив голову.

— Ты, верно, был немало возмущен, получив наказ прибыть ко мне накануне вторжения в Литву?.. — улыбнулся Король.

Бродериксен хотел возразить монарху, но Эрик покачал в воздухе длинным пальцем, не давая ему раскрыть рта.

— Я тебя разумею, — продолжил свою мысль Король, — замысел высадки на польской земле был твоим детищем, и мне самому не хотелось отрывать тебя от него…

Однако после того, как ты собрал союзную нам рать, нашел лоцмана, способного провести корабли к побережию Литвы, завершить сие дело может и менее опытный человек, чем ты.

Тебе же я хочу поручить дело, с коим не справится никто другой…

Ральф обратился в слух, ловя каждое слово монарха.

— Ты всегда обладал даром свершать невозможное, — издалека начал шведский властитель. — Когда-то твой отец убедил меня в том, что Королевству не будет прока от союза с Тевтонским Братством.

Мне казалось, что никто не сможет доказать мне обратное…

Но появился ты и привел неоспоримые доводы в пользу нашей дружбы с Орденом. И ты оказался прав. Орден оказал нам немалую пользу, сыскав человека, готового стать нашим тараном в борьбе с Польшей…

Еще раньше ты свершил другое дело, казавшееся всем невозможным.

— Помнишь, Пипер, ваш спор с Бродериксеном о том, можно ли натравить на Унию повстанцев с Южной Руси, да еще вбить клин между ними и Москвой?

Судя по тому, как тяжело засопел начальник королевской стражи, он помнил.

— Ты тогда рек, что подобное свершить невозможно! — развел руками Король. — Бродериксен же твердил, что сможет осуществить сей замысел. И он вновь доказал всем, что невозможное возможно!

— Вы очень добры ко мне, Государь, — поклонился монарху в пояс Ральф.

— Бродериксену просто повезло, мой Король, — смущенно проворчал Пипер, — и то, что он унес ноги из славянского ада, — Господнее чудо!

— Пусть так! — холодно усмехнулся Эрик. — Однако не ко всем моим слугам Господь так милостив, как к нему!..

Посему, Ральф, ты еще раз отправишься в пасть к русскому зверю и докажешь нам всем, что для подданного Шведской Короны нет невозможного!

Глаза Короля загорелись яростным огнем, вспыхивающим в них всякий раз, когда шведский Властительи замышлял какое-либо важное дело.

— Дания нас предала! — с холодной насмешливостью продолжал Эрик. — Король Олаф решил, что ему выгоднее торговать с Московией, чем воевать с ней. Для заключения торгового союза с Русью он даже отправил ко двору Князя Ивана своего посла и родича, графа Розенкранца.

Мы же пошлем на Москву тебя, Ральф, но отнюдь не для подписания договоров! Когда-то наши предки завоевали сей край, принеся славянам Христову Веру и порядок. Однако злобные варвары изгнали своих благодетелей и утвердили на Руси собственную династию. Что ж, теперь пришло время потомкам Рорика вернуть утраченное достояние…

Северная Русь держится, как единое целое, лишь благодаря усилиям Великого Князя. Случись с ним несчастье, князья-соседи тут же начнут войну за отделение от Московской Державы.

Нам сие будет на руку. Славяне увязнут в междоусобной войне,

и когда мы ступим на берег Балтики, никто не помешает нашему продвижению вглубь Русских земель…

— Под «несчастьем», мой Король, следует понимать смерть? — осмелился вопросить монарха Ральф.

— Ты всегда верно меня понимал! — Эрик улыбнулся, открыв на миг безупречные зубы, красота коих плохо сочеталась с его землисто-серым лицом и сутулой, узкой в плечах фигурой.

— Смерть лучшим образом устраняет препятствия с нашего пути, особенно если это смерть такого врага, как Великий Князь Московии! — с благоговением добавил, потирая шрам на щеке, Пипер.