Идя сквозь огонь

Выслушав рассказ Дмитрия и казака о том, как им удалось выследить лазутчика, Государь Московии велел наградить обоих и выдал каждому по кошелю серебра. Не ожидавший сего Газда был приятно удивлен княжеской щедростью.

Попировав немного за столом Владыки, друзья отправились в усадьбу Бутурлина. Старший боярин сам провел их до ворот городища.

— Как поступишь, Митя, с наградой? — обратился он перед расставанием к Дмитрию.

— Раздам семьям тех людей, что пошли со мной в поход и не вернулись, — ответил Бутурлин.

— Ты и в прошлый раз отдал пожалованные тебе гривны родичам дворян, павших от рук Волкича, — усмехнулся распорядитель Двора, — так ты, брат, никогда не разбогатеешь…

— И что с того? — пожал плечами Дмитрий. — Те люди были под моим началом. А значит, в их смерти есть и моя вина. Должен же я был хоть чем-то помочь их родне, лишившейся кормильцев!

А почести да богатство для меня — не главное…

— Не скажи! — покачал головой Воротынский. — Пока молод и при здравии, ты мыслишь, что деньги ни к чему. А в старости да в немощи они ох, как могут пригодиться!..

Да и не только в старости. Надоест тебе грезить о литовской княжне, ты и решишь взять невесту из своего же сословия. Только кто отдаст за тебя дочь, если ты — гол, как сокол?

— А если буду при деньгах, кто-нибудь отдаст? — усмехнулся Дмитрий, догадавшись, куда клонит старший боярин.

— Если разбогатеешь, многие отдадут, — разгладив усы, изрек со знанием дела Воротынский, — да я и сам не буду против с тобой породниться.

Сестрица моя, Аглаюшка, стала бы тебе доброй женой. Она к порядку приучена, слова лишнего не вымолвит, взор без спроса не поднимет!

— Так-то оно так! — согласился с Михайлой Бутурлин. — Да только нет у меня чувства к твоей сестре, уж не взыщи…

Да и у нее ко мне сердце не лежит, ты и сам о том ведаешь. А брак без любви обоим в тягость. Коли хочешь, Михайло, счастья Аглае, лучше выдай ее за Семена Гордеева.

Когда он приезжал на Москву, сестра твоя вся светилась от счастья. Сразу видно было, что он ей люб!

— Да где он, твой Семен? — чванно подбоченился в седле Воротынский. — Государь услал его на какую-то захудалую заставу. От него уже полгода нет вестей…

— Будут! — заверил собеседника Дмитрий. — Семен — добрый воин! Верь мне, он еще прославит свой род!

— Но ведь он даже не москвич! — презрительно фыркнул старший боярин. — Так, тверской приблуда. Да и в родовитости нам не ровня!

— Ничего, из Твери да Рязани на Москву пришло немало храбрецов, чьи деяния вознесли их выше, чем родовитость. Надеюсь, и Семен дослужится до воеводской булавы.

Что до денег, то Гордеев не беднее меня будет. А свершит какой подвиг — Великий Князь его новыми угодьями наделит!

— Как знаешь… — помрачнел Воротынский. — Я тебе предлагал руку сестры от чистого сердца!

— Да я верю! — кивнул ему Дмитрий. — Только со мной Аглая будет несчастна. А мне не обрести счастья без княжны Корибут…

Прости, боярин, но поздно уже. День был не из легких, и все мы изрядно утомлены. Однако прошу, поразмысли над моими словами с утра, на свежую голову. И не держи на меня зла!

Какое-то время Воротынский глядел на него исподлобья, сурово сдвинув брови. Но вскоре лицо его разгладилось, и он пожал протянутую руку Бутурлина.

— Верно молвят, блаженный ты, Митя! — досадливо вздохнул старший боярин. — Ну да Бог тебе судья!

Развернув коня, он поскакал восвояси, оставив трех друзей под звездным небом. Слышавший разговор Дмитрия с Воротынским, Газда вновь вспомнил об Анфимьевне.

«В лепешку расшибусь, а с Натальей встречусь, — дал он зарок самому себе, — пусть знает, что мне без нее не жить!»

Глава З1

Нападение было столь внезапным, что Эвелина не сразу поняла, что случилось. Один из жолнежей, разжигавших костер, вдруг сдавленно вскрикнул и повалился на сложенные домиком ветки. Из его спины торчала длинная стрела.

Его товарищ обернулся на выстрел, и в грудь ему впились две стрелы, пробившие стальной нагрудник, словно бумагу. В тот же миг лес наполнился голосами. Грубые крики и свист неслись со всех сторон, вселяя ужас в польских солдат.

Одна из служанок Эвы, Дорота, мгновенно пала, сраженная в сердце, другая попыталась бежать, но получила стрелу в шею.

— Все ко мне! — вскричал Ольгерд, первым придя в себя от нежданной атаки. — Закрыть щитами княжну!

Жолнежи бросились исполнять наказ, но скрытые чащобой лучники дали им этого сделать. Стрелы летели со всех сторон, поражая воинов сквозь доспехи. Ольгерд, сорвавший с седельной луки свой щит, едва успел заслонить им от смерти Эвелину.

В считанные мгновения польский отряд был уничтожен. Те из солдат, кто еще не погиб, корчились в судорогах, сраженные стрелами.

— Бежим в чащу, княжна! — успел крикнуть Эве Ольгерд и, рывком подняв ее на ноги, увлек за собой в лес. Сделал это он как нельзя вовремя. Спустя секунду в пуф, на котором сидела девушка, вонзилась стрела.

Дорогу им преградил выскочивший из-за кустов лучник в темном плаще. Его оружие было направлено в сторону беглецов, и шляхтич не раздумывая бросился врагу навстречу, стараясь прикрывать собой от стрел княжну.