#идикомне

– А мы поесть приготовили, – почти хвастливо объявила соседка. – Ну, ни то, чтобы прям приготовили. Просто разогрели то, что было нетронутым из доставки. И чай ещё с лимоном сделали? Перекусим?

– Поздно уже, – снова ответил за нас двоих Никита.

– Камон, Ник! – теперь пространство заполнил голос Данияра. – Давай пожрём и в люлю потом. Нифига же не поели с этим футболом.

Эти двое заполняли своим присутствием каждый тихий угол гостиной. Даже молча, они умудрялись издавать кучу звуков: от шуршания одежды до тихих вздохов и смешков.

– Яся? – обратился ко мне Никита.

– Что? – слегка повернула голову в его сторону.

– Перекусим?

– Я не голодна.

– Врёт! – вопль Карины вновь отлетел от стен. – Я сейчас буду жаловаться, но накипело – она почти не ест. Я серьёзно! Яся, либо работает и приходит поздно, ничего не поев ложится спать, либо она на учебе, но потом в общаге ест как воробей. Да, что там воробей?! Дюймовочка с её половинкой зернышка в сравнении с Ясей – обжора. Так что идем на кухню! Не пойдёшь сама, я понесу тебя на руках или принесу всё сюда и не отстану, пока ты всё не съешь.

– А если она в самом деле не голодна? – кажется, я была внутренне благодарна Никите за то, что сейчас на все вопросы отвечает он один.

– Каблук, – буркнул Данияр и тихо усмехнулся.

Что-то оказалось в него брошено. Кажется, диванная подушка.

– Яся, – с нажимом продолжала Карина.

– Мы сейчас придем, – снова Никита. – Идите.

– Точно придете? – Карине бы пытать кого-нибудь, а не к ужину звать.

– Точно, – уверено заявил Климов. – Идите. Мы вас догоним.

– Идём, кудряшка, – Данияру, наверное, пришлось нести ее на руках. Упорства этой девушке не занимать.

Когда их шаги отдалились, а кухню снова заполнил звонкий смех Карины, я смогла расслабить плечи и отвести взгляд от камина.

– Я не пойду, – произнесла я коротко, наблюдая за тем, как Никита встал с дивана.

– Они не отстанут.

– Отстанут. В какой-то момент им либо надоест меня уговаривать, либо закончится ночь.

– Но ведь ты, и правда, мало ешь, – произнес парень. Звук неторопливых шагов утонул в ковре между диваном и креслами.

– Потому что много в меня не влезет.

– Яся, – тяжелый вздох. Почувствовала его совсем рядом.

Скосила взгляд в его сторону. В поле зрения попали белые кроссовки и светлые джинсы. Подтянув ткань на коленях, парень плавно присел рядом с моим креслом и потянул руку, вероятно, намереваясь убрать волосы от моего лица.

Опередила его. Заправила пряди за ухо и посмотрела прямо в глаза, что в полумраке гостиной казались синими. Огонь, отражающийся в них, создавал чистую магия изо льда и пламени.

Завораживающе, чёрт возьми!

– Что? – выдавила я сухо.

– Тебе действительно нужно поесть, – произнес Никита мягко.

– Я не хочу есть, – ответила я уверено, и в эту же секунду желудок решил меня предать, издав характерный для голода звук.

Легкая улыба коснулась тонких уголков губ парня. Опустив голову, он коротко хохотнул.

– Кажется, тебя только что выдали.

– Просто, – опустила я взгляд, пряча улыбку. – Чай с лимоном – мой любимый.

– Буду знать. Идём? – спросил Никита и протянул мне раскрытую ладонь.

– Глаза, – напомнила я ему шёпотом.

– Ты можешь прятать их всю ночь. Я тебе в этом помогу, но утром, когда я повезу вас в общагу, тебе не смогу помочь даже я. Я могу выключить лампочку под потолком, но не солнце в небе. Да и ты сама не сможешь прятать глаза все четыре курса обучения.

– Но они же всё увидят.

– Даник точно никому не расскажет, если его попросить. Хранить чужие секреты он умеет. Да и Карина, думаю, после того, что ты для нее сделала, будет держать язык за зубами.

– Ты не понимаешь, – качнула я головой. – Они…

– Что?

– Они будут смеяться.

– Над чем?

– Надо мной, – выдохнула я, подняла голову и прямо посмотрела в его глаза. – Все всегда смеются. Сначала смеются, а потом…

Договаривать я не стала. Слово «издеваются» застряло в горле острым стеклом.

– И я тоже? – спросил Никита и едва заметно придвинулся ближе.

– Ты… Тебе просто пока еще любопытно и, наверное, тебе льстит, что об этом знаешь только ты. Но пройдет еще пару дней, и ты придумаешь какую-нибудь шутку, кличку или диагноз…

– Чушь! – оборвал он меня резко. – Ты видела своё отражение? Ты хоть представляешь, насколько твои глаза красивы и необычны?

Кажется, пламя начало разгораться теперь уже не в камине, а в его глазах. Но при этом лёд продолжал сохранять свою стойкость.

– Я знаю лишь только то, сколько проблем они мне дали, – заключила я тихо.

– Послушай, – дипломатично начал Никита и оперся ладонями в кресло по сторонам от моих коленей. – Если кто-нибудь из этих двоих скажет хоть одно слово, которое покажется тебе обидным, я вышвырну их из дома. Идёт?

– Ты не сможешь, – качнула головой. – Данияр – твой друг. Его ты точно не тронешь.

– Если он заставит меня в нем разочароваться, из дома его вынесут санитары, – сказано это было без тени шутки. – Идем? – перед глазами вновь появилась раскрытая ладонь, ожидающая моего решения.

Нерешительно вложила свои пальцы в его теплую ладонь. От мягкого пожатия в груди что-то встрепенулось.

– Я об этом пожалею, – шепнула, скорее, сама себе.