Идём на Восток

Большая, морская доу, вышедшая из Междуречья — неторопливо подходила к неприветливым берегам Восточной Аравии. Лодка была достаточно большой, чтобы выдержать путь по морю, а капитан — достаточно опытным, чтобы вести ее по звездам: арабы были отличными мореплавателями, пока ислам не приковал их к земле. Лодка — сильно похожая на индокитайские джонки — была завалена «чаем, кофе и другими колониальными товарами» — точнее, конской упряжью, ножами, топорами, лопатами, обувью и всем тем, что в цивилизованном мире стоит относительно недорого, а в мире нецивилизованном — ценится на вес золота (иносказательно, конечно). Правила морской торговли были всем известны: капитан закупился у русских купцов в Багдаде или в Басре и сейчас, привезя добычу в порт — продаст ее купцам, которые уже поведут караваны на рынки. Капитан не торгует на рынках, не водит караваны, в то время как купец — не пытается купить доу и нанять команду: каждый уважает другого и дает заработать. Хотя в последнее время — эти правила нарушаются все чаще и чаще… в чем несомненно вина русских, потому что до прихода русских здесь жили, как и сто, как и двести лет назад — а сейчас так не получалось, каждый торопился жить и хотел ухватить кусок. Впрочем, основные правила все-таки еще соблюдались…

И слава Аллаху

Как обычно и бывает — у капитана были матросы: один человек не мог смотреть за лодкой двадцать четыре часа в сутки. Один из них сейчас лежал на подстеленном пустом мешке, набираясь сил после ночной вахты, второй — сидел на борту, свесив ноги почти в воду, и с любопытством смотрел на далекий песчаный берег, на доу рыбаков и ныряльщиков, на полностью обнаженных людей, прыгающих в воду. Все это — напоминало его родной Крым, с одной лишь разницей. Там были горы — а тут песок.

Они немного промахнулись с определением направления движения, а может быть — снесло течением. Потому сейчас — они шли параллельно берегу, в направлении порта Дубай.

Рядом с моряком — лежала потрепанная книга, небольшая, явно не Коран. Кораны в таком небольшом формате еще не издавали…

* * *

Кабинет. Небольшой, угловой, на третьем этаже каменного здания Ласковый дневной ветерок с моря — шевелит легкомысленную, цветастую занавеску

— Вы должны понимать, на что вы идете.

— Я… понимаю. Да, понимаю.

— Нет, не думаю, что понимаете. Вам неоткуда будет ждать помощи, мы не сможем вам ничем помочь.

— Мне не нужна помощь.

— Вы будете там совершенно один. Не зная языка, обычаев, традиций. Не зная вообще ничего.

— Я знаю то, что должен знать. Остальному научусь

— Мальчишество

— Если санкции не будет, я начну действовать по собственному усмотрению…

* * *

Если посмотреть в другую сторону, прочь от берега — то можно было увидеть крупнотоннажный танкер под голландским торговым флагом, поспешающий на выход из Залива. Танкеры — в последнее время становились все больше и больше, и когда они проходили — тяжелая волна качала мелкие рыбацкие и пузатые торговые дхоу.

На дхоу были паруса, примитивные, но все же паруса — но сейчас они шли на моторе. Мотор был примитивный, мотоциклетный, переделанный местными умельцами в морской.

Второй матрос проснулся. Потянулся к фляге с водой, точнее не фляге, а бурдюку, опрокинул его в рот. Вода была теплой и невкусной, «перетопленной». Это русские научили — перетапливать морскую воду в пресную за счет примитивных испарительных установок… до этого воду покупали, хотя шариат строго — настрого запрещает наживаться на воде. Кое-кто от этого потерял в доходах и кое-кто — был недоволен. Дело обычное…

Немного утолив жажду, человек прошел ближе к носу, карабкаясь по горам товара, сел рядом. От этого — доу немного накренилась, и послышался предупреждающий крик капитана — но матрос на это никак не отреагировал. Потому что и первый и второй матросы — были и не матросами вовсе. А были они — исламскими экстремистами, сбежавшими от русских властей, которые хотели их повесить. И поверьте, было за что…

— Красиво? — спросил он

— Непривычно

— Это моя родина — с гордостью сказал первый — здесь я родился, ахи[75]. Но не на самом берегу, а дальше, в горах. Но на этой земле.

Второй ничего не ответил

— А расскажи мне про свою родину, ахи? — попросил первый — мы живем давно, но никогда не слышали о правоверных, которые живут так далеко на север…

— У нас тоже есть море… — сказал второй — теплое, как здесь. Но как только подходишь к нашим землям, то видишь не песок, а скалы. У нас мало песка и много скал, мы живем в горах.