Идиот

– Я не ответила на то письмо, – сказала я.

Он энергично закивал.

– И что потом сделал этот парень?

– Он снова написал. Он что-то хочет мне рассказать, но сперва ему нужно услышать мой голос.

– То есть, он хотел поговорить с вами по телефону?

– В смысле?

– Если ему нужно услышать ваш голос, значит, он собирается позвонить?

– А, нет, думаю, он просто просил меня ответить на письмо. Наверное, когда он написал «голос», это была, э-э, метафора.

– Понимаю. Ваш писательский голос.

При фразе «писательский голос» я от смущения лишилась дара речи.

– Да, – выдавила я.

– Вы говорили с ним по телефону с тех пор, как он уехал?

– Я вообще никогда не говорила с ним по телефону.

– Что? Ни разу?

– Нет.

– Вот это да. То есть его голос вы тоже никогда не слышали? Если, конечно, не брать в расчет его писательский голос.

– Ну, мы общались на занятиях, и еще немного потом.

– Ну да, вы же ходили в одну группу. По русскому. А кроме этого?

Я покачала головой.

– Только, м-м-м, писательский голос.

– Вот это да, – повторил он. – Что же вам теперь делать? Он написал второе письмо. Вы собираетесь отвечать?

– Не знаю, – сказала я. – Я хочу, но не знаю – как. Не знаю, какой ответ будет правильным.

Психолог откинулся на спинку стула. Последовало долгое молчание.

– Знаете что, Селин, – сказал он. – Мне вообще не нравится, как всё это выглядит.

Это меня удивило: я не знала, что ему, оказывается, может нравиться или не нравиться, как что выглядит.

– Не нравится? – спросила я.

– Не нравится, – ответил он. – Это всё напоминает мне историю Унабомбера.

– Унабомбера?

– Унабомбера.

– Почему?

– Не знаю. Просто мне в голову сразу пришел Унабомбер.

– Потому что он изучал математику?

– А, интересная мысль. Я об этом не подумал, – он что-то бегло записал в блокноте. – Я думал о компьютерах, о том, что всё это связано с властью и компьютерами. Компьютеры. У них – власть.

– М-м, – сказала я.

– Вы сейчас переживаете весьма уязвимый период своей жизни. Вы впервые покинули дом, сталкиваетесь с трудностями учебы, чувствуете, что зашиваетесь. А этот компьютерный парень, он где, в Калифорнии?

– Да. Он сейчас ездит по магистратурам.

– У него есть девушка, он – выпускник, он едет в Калифорнию. Это – неподходящий для вас человек. Ни в краткосрочной, ни в долгосрочной перспективе. Из того, что вы описали, похоже, что он вообще едва ли существует. Он – это лишь голос из компьютера. Неизвестно – кто или что там за компьютером: видимо, ему нравится скрываться. И вы тоже прячетесь за компьютером. Это абсолютно объяснимо. Все мы, человеческие существа, терпеть не можем рисковать. Мы все хотим спрятаться. И благодаря имэйлу, – он произнес так, словно это слово изобрела я, – благодаря имэйлу у вас завязались целиком идеализированные отношения. Вы ничем не рискуете. Спрятавшись за экраном компьютера, вы – в полной безопасности. Мне хотелось бы, чтобы вы кое о чем подумали. Ведь вы на самом деле об этом парне ничего не знаете? Возможно, его вообще не существует.

– В смысле?

– Этот человек, о котором вы мне рассказываете. Возможно, его вообще не существует.

Я почувствовала, как ткань реальности вокруг меня расползается. Я вгляделась в розовое лицо детско-юношеского психолога. Не похоже, чтобы он шутил или говорил метафорически.

– Мы ходили в одну группу, целый семестр, – с расстановкой произнесла я. – Виделись почти каждый день. Общались друг с другом. Я… в моей памяти это прекрасно отложилось, – моя уверенность росла с каждым словом. – Я твердо убеждена, что он существует. В смысле, я не уверена на все сто процентов, но у меня нет и стопроцентной уверенности в том, что я сижу сейчас здесь и говорю с вами, понимаете?

– Но мы сейчас сидим лицом к лицу. Мы – реальные люди. Он же действует не на уровне реальной личности. Для вас он – не реальная личность. Если бы он был реален, у вас имелась бы масса возможностей разглядеть изъяны этой ситуации – увидеть, что для вас его на самом деле нет. А получается наоборот: поскольку он существует в виде писем, он как бы есть всегда, стоит вам включить компьютер. Готов спорить, вы вновь и вновь перечитываете его письма, я прав?

– Да.

– Разумеется, перечитываете. И он – идеальная компания, поскольку вам нужно заполнить пустые места. Сейчас я хочу задать вам вопрос, и я хочу, чтобы вы некоторое время поразмыслили, – он сделал паузу. – Что если бы у этого компьютерного парня… дурно пахло изо рта?

– В смысле?

– Просто поразмыслите.

Я поразмыслила.

– Извините, мне кажется, я не понимаю вопрос.

– Что если бы вы узнали этого парня лично, и выяснилось бы, что у него дурно пахнет изо рта?

Я поразмыслила еще немного.

– Ну, полагаю, если бы так оказалось, мне следовало бы предпринять какие-то действия, – сказала я. – Но пока так не оказалось, не думаю, что есть смысл об этом беспокоиться.

– Вот именно! Поскольку он не реален, то вам нет нужды и беспокоиться. Понимаете, о чем я? С виду он похож на идеал, но у реального человека за этой маской могут оказаться какие угодно проблемы.

– Типа плохого запаха изо рта?

– Именно.