Идиота кусок (СИ)

— Послушай меня, мальчик, — издалека начал Тоша. — Все твои коварные намерения написаны у тебя на лбу горящей строкой. То, что Федор не хочет ничего видеть и понимать, вовсе не означает, что он действительно не видит и не понимает. Скорее всего, просто не хочет огорчать тебя прямым отказом. Ты ему дорог. Не порти то, что есть между вами, глупыми попытками затащить его в постель.

— А ты не умничай, — ощетинился Костик. — Думаешь, я не понимаю, что поиски новой квартиры – это всего лишь предлог, чтобы поселиться в этом доме?

— Может, и предлог. Другое дело, что я ему подхожу по всем статьям, а ты ни по одной.

— Да ты ж умный Тотошка! Список составлял, да? Сегодня ночью. Пока Федор со мной в одной постели спал.

— Только такой идиот, как ты, может составлять списки. Мне и без этого все понятно.

— Что тебе понятно?

— Ты избалованный сукин сын. Эгоистичный, сластолюбивый бездельник и охламон. За красивую мордашку и эльфийские глазки тебе прощают и позволяют слишком многое! Ты обнаглел и решил превратить Федора в свою очередную игрушку. Поиграть, а потом выбросить на помойку, как разбитую тачку. Я тебе этого не позволю.

— А я не позволю тебе сидеть на его шее и жить за его счет, жиголо! Федор ведь тебе за этим нужен, да? Трахался бы ты с ним, если бы он был простым механиком в техцентре?

— Федор не простой механик, а владелец процветающего бизнеса, который построил сам. С нуля!

— Ему моя мать деньги дала на первую серьезную мастерскую! Богатые клиенты с крутыми тачилами — это ее и мои друзья, понял?

— Так вот кем ты его считаешь! Тупым крутилой гаек и болтов, ни на что больше не способным? — откинулся на спинку стула Тоша. — Ты не идиот, Костик. Ты идиота кусок! Правильно тебя Федор называет.

— Да пошел ты нахуй, умник! — вскочил из-за стола Костик.

Опомнился, заставил себя успокоиться, взял свою чашку, отнес ее в раковину и размеренным шагом двинулся на выход.

— Отцепись от Федора, сопляк, не то пожалеешь.

Костик показал Тотошке фак и отправился в гараж, разбирать разбитую машину и думать тяжкие думы. В том, что любовничек перескажет их разговор Федору, он не сомневался, и страшно по этому поводу переживал. Тотошка извратил все, что он хотел сказать, и выставил его полным мудаком, так что когда ближе к вечеру в гараж заглянул Федор, Костик был на взводе.

— Я не считаю тебя тупым крутилой болтов! — ляпнул он вместо приветствия. Увидел удивление на лице Федора и стушевался. — То есть я хотел сказать… Привет, в общем.

— Привет. Что за история с крутилой?

— Тотошка твой тебя так обозвал, а потом так разговор повернул, будто это мои слова. А это неправда! Ты умный, упорный и добился всего сам.

— Ты с Тошей повежливее, — хмыкнул Федор, выключая кондиционер, открывая дверь гаража настежь и снимая футболку. Лето же на улице. Теплынь. — Он, между прочим, известный адвокат. У него контора своя на Арбате.

— А я будущий известный дипломат, и что? — огрызнулся Костик, с досадой понимая, что насчет жиголо явно просчитался.

У адвоката с Арбата наверняка денег куры не клюют, и к Федору он переехал специально и с далеко идущими намерениями. Как с ним теперь бороться? У него недостатки есть вообще или он ангел во плоти?!

— На ближайшие два месяца ты мой раб, забыл? Машину чинить будем вместе.

— Не забыл, — повеселел Костик, облизывая полураздетого Федора глазами.

В конце концов, у него есть то, чего нет у Тотошки: молодость, наглость и оптимизм. И разбитая в хлам машина. И синяки по всему телу.

— Федь, сегодня я у тебя ночевать буду?

— Нет. В свою комнату перебирайся, все с тобой в порядке.

— Ты что, даже синяки намазать не поможешь?

Федор снял покореженную водительскую дверь с машины и передал ее обиженно сопевшему Костику.

— Поставь у стены.

— Так поможешь? — потащил дверь в указанное место Костик.

Федор проводил его взглядом, почесал нос отверткой, поморщился при виде разноцветных разводов на лице парня и согласился, понимая, что без провокаций со стороны мелкого пакостника не обойдется. Мысль загонять его до изнеможения пришла в голову Федора буквально через пять минут, и он немедленно воплотил ее в жизнь, так что поздно вечером в постели лежал не Костик, а его замученная тень.

— Ты ведь специально меня уморил работой, да? — прошептал он, когда Федор принялся мазать его синяки.

— Да.

— Зачем?

— Затем.

— Боишься передо мной не устоять?

— Я никого и ничего не боюсь, а тебя и подавно.

— Тогда поцелуй меня. Типа спокойной ночи и все такое.

— Да не вопрос, — пожал плечами Федор, заканчивая лечебную процедуру и укладывая парня на спину. — Подставляй лоб.

— Федь, мне же не девять лет! — возмутился Костик. — В губы целуй.

— Ты опять за свое?

— Не опять, а снова. Давай быстрее, да я спать завалюсь. Сил нет никаких.