Идиотки

— Рассматриваются пятнадцать административно-уголовных эпизодов, каждый из которых влечет за собой необратимые последствия в виде лишения свободы сроком от пятнадцати суток до тридцати лет! Попрошу вас расписаться под подпиской о невыезде и указать свои домашние адреса!

Часть «преступников» немедленно испарилась. Остались только верные пэтэушницы… Настя… Кристина… Как их там?

— А чего? — печалились они. — Мы же ничего не сделали? Мы же только хотели дружить!

— Вы нарушили частное пространство! — гундел видеоинженер. — Откуда я знаю, может, вы ее убить хотели?

— Да не хотели мы ее убить, вы чего? Мы просто… Мы познакомиться хотели!

— Адрес!!

— Какой?

— Домашний, блин? Или наряд вызвать, чтобы задержали прямо тут, на месте, за создание помех при проведении следственного эксперимента?

— А может, не надо?

— Надо!

Лена отошла в сторону. Ей было и смешно, и так грустно. Как все нелепо, в каком дурном мире мы живем! Вот какое будущее у этих безумных девок? Почему она в пятнадцать лет была другой? А была ли она другой? Оба варианта плохие. Если она была другой, то почему люди так мутируют? А если она была такой же, то зачем она сейчас вообще живет?

И Сергей с его беременной подругой…

Зачем вообще жить? Чтобы вот с этим всем бороться? МЕРЗКО! 

— Все, больше ты их не увидишь! — видеоинженер был счастлив, просто сиял. — Я все-таки отличный парень! Надо ко мне присмотреться!

— Что ты им сказал?

— Ну, ты же слышала! Тупые, конечно, до чертиков! Я просто офигел, не ожидал! Думал, хуже меня нет!

— А где они живут?

— Да в какой-то дыре, блин… Где-то в Шабанах… Причем все три из неполных семей, явно неблагополучных. Шлак, короче. Жалкие, ничтожные личности!

— А что с ними будет дальше? — Лена снова начала плакать, да что же это такое? Просто на ровном месте прихватывало! — Вот что с ними будет дальше, а?

— Да что с ними будет? В тюрьму сядут, что еще с ними может быть? — видеоинженер улыбался.

Лена прижалась лицом к каменной стене и рыдала.

Так.

И что делать?

Видеоинженер почесался.

— Ну, хватит тебе, блин! Не сядут они в тюрьму! Выйдут замуж через пару лет, родят по пять детей…

Новый всплеск рыданий.

— Ленка! Хватит! Я уже подумываю, не погорячился ли я! Стоит ли на тебе жениться! Мне такая слезоточивая жена не нужна! Давай, прекращай, слышишь?

— Они родят по пять детей! — рыдала Лена. — А я не рожу ни одного! И ты ни одною! И Ирка с Наташкой! И эти пэтэушницы будут размножаться! А мы нет! Понимаешь? Понимаешь? Все погибнет! Мир заполнят пэтэушницы!

Видеоинженер уже не шутил. Уже думал, как ее тихонько увести в монтажку, привязать к стулу и не дать наброситься на какого-нибудь прохожего.

— Лена! Лена! Все, успокойся! Не надо так громко заявлять свою фашистскую позицию! Тебя могут услышать интеллигентные люди или милиция! Успокойся! Все, кому надо, размножатся! Прямо вот сегодня и можно начать! Вот придешь домой и размножишься!..

— Это Сергей размножится, а не я!!! Это у него подруга беременная!!! Не я, а подруга!!! Понимаешь ты это???

***

— Ириночка! Прости, я опоздал! Так спешил, но встретил друга, он зовет в поход в июне. Пойдешь со мной в поход в июне?

— Не знаю, можно ли! Я ведь беременна!

Леонид так и не смог закончить приветственную речь. Он смотрел на сверкающую, довольную Ирочку и улыбался, но как-то странно.

— Постой, Ир, постой… Ты хочешь сказать, что ты ждешь ребенка?

— Ну, если у психологов беременность ассоциируется с рождением ребенка, а не с походами, тогда да. Я жду ребенка!

— Но ведь, — Леонид вдруг стал как-то явно неадекватен, медленно воздел руки к небу, потом сжал пальцами виски, а пальцы вроде как дрожали. — Но ведь это же чудесно! Великолепно! Великолепно! Просто фантастика! Я так рад! Так рад! Ира! Это!..

— Да, и где-нибудь в конце осени у меня будет ребенок!

— В конце осени? О, Господи! В конце осени у нас будет ребенок?

— У меня! — Ирочка ласково, но с сожалением рассматривала своего впечатлительного спутника. — Это мой ребенок, Леня!

— Твой? Ну, да, твой, конечно… А что… Он… Он не мой?

— Нет!

Ирочка даже удивилась. С чего это он вообразил, что Ирочка ждет от него ребенка? Вот глупости какие!

— Не мой? — Леонид моргал рыжими ресницами, улыбался, но…

— Это ребенок моего мужа! Я рожаю только от мужа!

— Но…

Ирочка взяла его под руку и повела по аллеям парка. Так дышалось! Листва молоденькая, нежная, с пушном! Как щечки у Ромки…

— Ира! Ты меня прости, конечно… Но твой муж погиб…

— Да… Но я успела…

— А… когда?

Он спрашивал не ехидно, не зло. Не высчитывал в уме сроки. Просто и довольно невинно интересовался фактами. И Ирочка несколько раздраженно подумала, что надо сочинить какую-то легенду о том, как она успела за неделю до гибели Ромки съездить к нему в Москву, совершенно случайно, и там они заделали ребеночка…

— Я успела съездить к нему в Москву. Буквально за неделю…

— Надо же…

Леонид закручинился, потом зачем-то начал бодро похлопывать Ирочку по запястью, как бы утешая…

— Знаешь, — он прикусил губу, волновался. — Я тебе сейчас скажу кое-что странное, не очень уместное сейчас… Но…