Идишская цивилизация: становление и упадок забытой нации

Аугсбургский сейм закончился без достигнутого соглашения. Представители протестантов покинули его, а их лидеры начали собирать войско и искать союзников за границей среди врагов императора. Надвигалась война. Император терял контроль над все большим числом своих владений. Перед евреями стоял нелегкий выбор. Теоретически верования немецких протестантов были намного ближе, а в некоторых случаях по-настоящему близки к еврейским идеям. С другой стороны, папа и император на практике постоянно поддерживали евреев против мелочных интересов горожан и духовенства. Городские советы всегда подавали петиции императору, прося права запретить проживание евреев в городах (это называлось привилегией non tolerandis judaeis). Теперь, однако, на горизонте возник призрак хаоса. Каждый князек, каждый местный феодал, а может, даже каждый мэр города с этого времени был вправе решать, какую политику проводить в отношении евреев. Нетрудно догадаться, какой могла быть такая политика для жителей, говоривших на идише.

Йосель, возможно благодаря своему консерватизму или в силу политической интуиции, решил поддержать императора и папу. Уговорив папского представителя передать ему экземпляр хартии, предоставленной евреям императором Фридрихом Барбароссой за 350 лет до этого, он предъявил его императору, и тот объявил эту хартию обязывающим прецедентом для себя и для всех германских государств. Выбор Йоселя оказался проницательным, потому что настроение Лютера менялось, а вместе с ним вся политическая атмосфера.

Неистовые перепады в позиции Лютера по отношению к евреям удивляют многих его современных последователей, для которых очевидно влияние их величайшего духовного лидера как на высочайшие достижения немецкой культуры, так и на ужаснейшие из них. Лютер был разочарован, обнаружив, что его изначальная благосклонность к евреям не привела к ожидаемой волне обращений в христианство. Он утверждал, что был возмущен, услышав, что, напротив, в Богемии и Польше евреи воспользовались смутой, чтобы привлечь новых прозелитов в свою веру. Он жаловался, что «в Моравии евреи обрезали много христиан и стали называть их новым именем саббатианцев. Вот что происходит в тех землях, откуда изгоняют молящихся по Евангелию: эти люди принуждаются терпеть евреев». Он был лично оскорблен, когда евреи, обращенные им в лютеранство, обратились назад и вернулись к Торе и Талмуду, и говорил, что следующий раз, когда он окрестит еврея, он поведет его к реке Эльбе, повесит камень на шею и столкнет в воду со словами: «Крещу тебя именем Авраама». Он побуждал своего нового покровителя Иоанна-Фридриха I, курфюрста Саксонии, изгнать евреев со своей территории.

Йосель изо всех сил старался аннулировать указ об изгнании, обратившись к своему хорошему другу, реформисту Вольфгангу Кёпфелю, известному под именем Капитон, проповеди которого в Страсбурге идишский дипломат часто посещал «ради его великой учености», правда несколько неубедительно утверждая, что он всегда немедленно уходил, когда начинались обсуждаться дела веры. Он попросил его написать Лютеру, надеясь получить помощь в организации встречи с курфюрстом. Письмо Капитона выражало наивную надежду на то, что «в соответствии с нашим долгом, по которому мы почитаем Бога примером высочайшего милосердия, вы решите просить за них перед принцем». Лютер ответил предводителю евреев вежливым отказом:

Мой любезный Йосель,

Я бы с радостью ходатайствовал за вас, как устно, так и письменно, перед моим милосердным государем, тем более что мои труды сослужили большую службу всему еврейству. Но поскольку ваш народ столь бесстыдно и лживо использовал мою поддержку и совершил действия, которые мы, христиане, просто не можем снести от вас, вы сами лишили меня всякого влияния, которое в противном случае я мог бы употребить перед князьями и знатью в вашу пользу. <…> Ради Распятого еврея, которого никто не отнимет у меня, я бы с радостью сделал для вас, евреев, все, что могу, но вы злоупотребили моей добротой и ожесточили ваши сердца.