Идите и убивайте!

— Сейчас увидишь. Держи камеру. Будь готов…

Охотиться на снайпера с макаровским пистолетом — дело откровенно идиотское. Особенно, когда тебе, наконец, отвесили генеральские погоны. И когда тебе предлагают три лимона взятку. Можно просто жить, наслаждаться жизнью, наворованными миллионами, купить домик в теплых краях или квартирку. Вон та же Черногория — там половина среднего класса Москвы купилась.

Или Опатия — это бывшая Абация, курорт на котором отдыхал император Франц-Иосиф. Сейчас совсем не раскрученная тема — но там и недвижимость дешевая. Сейчас сильно скакнул в цене юг Хорватии, потому что там снимали Игру Престолов. А вот север мало известен и его можно успеть ухватить по очень сладкой цене.

Да только не могу я так жить. Дураком я жил, дураком и подохну.

Может, прямо сейчас…

Вот он…

Подложил каремат, лежит на камнях, целится. Его ошибка — снайперы всегда работают с напарником, прикрывающим тыл и ближние подходы. Но это не армия и не боевики — это мафия, они этого не знают…

Да, снайпер был неопытным, вероятно — чеченец бы наверняка к себе не подпустил. Я снял куртку, набрал в нее камней — и, выждав момент, как следует, приложил этим снайпера, зайдя со спины. Надеюсь, не убил.

Надел наручники, засунул в рот кляп. Забрал винтай, повесил на плечо. Теперь его обратно метров триста тащить…

Димитрис был на месте. Встретил сакраментальным

— Ты совсем охренел?

— Нет, не охренел.

— Это кто вообще?

— Смотри за ним.

— Б… ты вопроса не слышал? Что ты с ним сделал?

— Глупых вопросов не задавай

Снайпер зашевелился.

— Видишь, живой. Не убил. И это главное…

— Ну, б… п….ц.

— Тихо!

Свет фар…

— А вот и они…

— Тихо сказал!

Да, это были они. Я был готов ко всему, не раз видел разборки, но к такому — не был готов даже я. Машин было много больше десяти, одна за другой, в свете фар, в пыли, в блестящем яростном свете они выныривали с дороги, останавливались — как волки на короткий передых, перед тем как снова бежать за лосем.

Димитрис тоже молчал — я понимал, что он испугался. Не каждый день видишь русскую мафию во всей ее красе.

Захлопали дверцы машин

— Да никого нет… — донесло причудливое горное эхо…

— Перекрывайте дорогу!

Мне вдруг пришло в голову — среди них могут быть военные. А у них может быть такой же монокуляр, как и у нас, а то чего доброго и винтовки с ПНВ. Тогда мы попали.

— Восемнадцать

— Чего?

— Восемнадцать машин.

— Да тише ты.

Я снимал, как мог. Получалось плохо — засветка от фар

— Никого нет!

— Глянь, телефон ловит? — спросил я шепотом

— Чего?

— Телефон…

Было видно, что у приехавших автоматы

— Одно деление.

— Звони местным. Скажи — тут люди с автоматами, ты проезжал и видел.

— С моего?

Твою мать. Все забываю, что у людей телефоны оформлены на себя

— Возьми мой.

Приехавшие начали обыскивать лес рядом с собой. Надо спешить.

— Не шевелись, не дергайся. Мы слишком далеко, они не знают, что мы здесь. Сидим, чай пьем…

Это была еще одна провокация. И она сработала. Цель была проверить — какие у бандитов отношения с полицией.

Димитрис позвонил. А через пару минут — боевики вдруг резко начали сворачиваться, рассаживаться по машинам. Одна за другой — железные гончие стартовали с места, уходя в город. Там где их явно знали.

— Три сорок шесть

— Что

— Три сорок шесть. Три минуты сорок шесть секунд назад ты сообщил о вооруженных людях. И вот они уходят. А где полиция?

Димитрис молчал

— Ладно, разберемся…

18–19 мая 202… года. Греция. Салоники

Без моего чеченского опыта мы хрен бы чего сделали. А так нам удалось и бандитов задокументировать (для уголовного дела такое документирование не пойдет, а вот для дела оперативной проверки — очень даже) и пленного с собой притащили.

Понятное дело, что поехали прямиком в управление полиции в Салониках. Или как в Европе принято говорить — в комиссариат.

Я, кажется, уже говорил, что греки не любят работать. Вот и тут так же. В комиссариате мы нашли пару заспанных копов и дежурного, от которого немного попахивало (одеколоном конечно с запахом виски) и который никак не мог понять, чего мы от них хотим и вообще — кто мы. Но Димитрис был и так сильно на взводе после горной прогулки и обрушил на нерадивых провинциальных копов такую лавину мата и угроз, что система с грехом пополам, но заработала.

Снайперу оказали первую помощь — разбита голова, но без проломов и всякого такого — и заперли в обезьянник. Отвечать на вопросы он не пожелал, ограничиваясь кратким польским «не розумию». Но он не поляк, сто пудов.

Приехал, наконец-то начальник полиции. С лишним весом и излишними амбициями. Лаяться начали уже в предбаннике… не пойму, что вообще у греков за государство? Если местный начальник УВД на центрового полковника стойку не делает — это как вообще?

Ругань по-гречески я не понимал и спокойно ждал исхода. Наконец полковник, оскорбленный в своих лучших чувствах, пошел к себе в кабинет, а Димитрис вытер лоб.

— Вот, с…

— Что?

— Ничего знать не желает.

— То есть, возбуждаться не будет.

— Нет.

…

— Хрен с ним, возбудим на уровне министерства.

— Ты понимаешь, что это неспроста?

— Понимаю…

Но всем хочется кушать.