Идол

Николай окончательно скрылся внутри Идола Вечности, приведя в залу режущую по уху тишину. Все стояли неподвижно, оплакивая серые руки из трещин. Это уже третий раз за сто лет, когда Матушке Земле обрубают кисти рук. По зале разносился еле слышимый, грустный женский голос: «Люди».

— Может быть, надо было дать этому исчадию рода людского убить своих соплеменников? — спросил Маньяк Макара, отважившись нарушить тишину.

— Иногда я очень этого хочу. Но не забывай, что мы не имеем право подвергать людей уничтожению без согласия Велеса, — промолвил Макар, — А я не хочу причинять Матушке Земле лишнюю боль.

ГЛАВА IV. ТРОЕ

— Мы уже три часа сидим на месте! — недовольным голосом сказала Света, перекладывая стопки пыли с одного места на другое, — Никто не придет, пора идти дальше!

— Я хочу домой! — печальным тоном произнесла Аня Покровская, — Я устала, мне страшно!

Антон неподвижно стоял в коридоре. Его руки сложены по бокам, голова постоянно то опускается, то поднимается. Услышав бурчание Светы, Антон закрыл уши, но, надолго укрываться от причитаний девушки герою не получилось. Встряхнув руки, Антон молча взял Свету и Аню за руки, и поволок к выходу из здания.

— Там же дождь! — вскрикнула Аня.

— Лучше, чем сидеть в сыром и грязном коридоре! — буркнул Антон, вытолкнув девушку на улицу.

Дождь точно заключил сделку с вечностью! Стена из воды с черным оттенком неба и очертаниями руин завода на заднем плане создает ажурное ощущение безысходности и меланхолии. Прямо так и хочется упасть в землю, обмазаться грязью и истошно кричать. Антон шел впереди, ориентируясь на силуэт какого-то очередного цеха. В след за парнем шли Света и Аня Покровская. Внезапно, через пелену дождя, Антон замечает овраг, через который перекинут мостик. В этом овраге стоят ржавые машины, краны, повозки, танки. Над мостиком, на арке, висит раскидной кулек человеческих черепов, звенящих от сильного ветра и капающих на них каплей дождя. Осторожно шагнув на мостик, Антон перекрестился. Впрочем, преодолеть мост никто героям не помешал. За ходом Антона, Светы и Ани Покровский наблюдал Дюбель Аркаша, тоскующий по откровенной жестокости, и пустившейся в поисках жертвы по территории завода.

То и дело, со всех сторон, словно стрелы, прилетали душераздирающие трели и хохот Дюбеля Аркаши. Этот сварливый сын Чернобога не давал покоя ни себе, ни призракам Парового завода, ни уж тем более бедным экскурсантам, коих осталось всего трое и их нервы уже на исходе, что, кажется, например, Антону уже все равно, что с ним будет. Парень просто перестал думать о чем-либо. В его мыслях было лишь стройное желание оказаться либо окончательно убитым, либо в теплой гостинице Озерска. Хотя бы…

Что немаловажно: Антон молчал. Он зажимал все внутри себя. Для него это было привычным, но, выводило из себя Свету — девушка питала к парню определенные чувства. Между ними фактические начали выстраиваться романтические отношения. По крайней мере, Антон обнимал Свету, когда ей было плохо, не гнушался гладить ее по спине, приводя раздосадованную девушку в чувства. По факту, их можно было назвать парой, хотя они друг другу ни разу не сказали: «Я люблю». На разрушенном заводе не такая романтическая обстановка, знаете ли… Но, держать друг друга за руку они научились весьма быстро. Правда, все это — ширма. Молчание Антона и его неспособность выдавливать эмоции приводила Свету в бешенство. Девушка старательно пыталась понять, что чувствует ее парень. Такой ребус, «достучаться до небес». Случающиеся редкие выпады Антона были даже почище сильнее стены дождя, грома и ночи, в которой исчезали другие экскурсанты. В эти секунды, когда Антон открывал рот и что-то говорил, Света вешалась на него всем своим телом, лаская и соблазняя, уводя в нежные порывы чувств. Но, стоило незадачливому Казанове снова замолчать — бойкие тычки в бок: «Ты меня игнорируешь?!» возобновлялись с новой силой. Разумеется, масла в огонь добавлял завод и его мистификации, благодаря которым отношения между людьми шли то вкривь, то вкось.

Плюс ко всему, имелся фактор «третьего лишнего», точнее, третьей — Аня Покровская, оставшаяся без Николая и Петра Аркадьевича, почти лишенная рассудка и от того, как балласт для двух влюбленных, бредущая позади, плачущая, больше похожая на призрака, которого хочется пожалеть и в следующую же секунду оттолкнуть куда подальше. Ну, не мешала чтобы.

— Давайте я умру, — ревела Аня Покровская, шлепая позади Антона и Светы, спотыкаясь об камни и разбросанные повсюду железяки, остатки станков, — Мое бездыханное тело сослужит вам большую пользу.

— Хватит тебе! Мы выберемся! — Света пыталась успокоить подружку по несчастью, горящими глазами смотря на Антона. Антон тоже смотрел на Аню, молчал, зачем-то трогал ее плечо. Наверное, это была его попытка привести девушку в релакс.

— Ваня другой ведь был! — возмущенно бурчала Света, — Как вы смогли сдружиться?