В один из таких дней я решила встать с кровати привести себя в порядок и приготовить нам с папой ужин. Потом на несколько месяцев это стало нашим ритуалом. Мы долго разговаривали о моей учебе, его работе — о чем угодно, только не о том дне, когда я хотела уйти из реальности. И я была благодарна ему за то, что не лезет в пустую душу, не расспрашивает, не обвиняет, не ругает и не решает за меня, что делать. Я рассказала ему все сама, просто так, в один из выходных я проснулась и захотела рассказать. Конечно, я не называла имен и мест. Мой рассказ был абстрактный, не обо мне, а о некой девочке, кукле, которую с детства одевали в красивые платья, холили, лелеяли и играли в нее, рисуя сценарии жизни. И о том, как кукла мечтала об Идоле и боготворила его. А он тоже в нее сыграл — свою игру. Но Идол не виноват, он просто не знает других игр и не приемлет правил. Есть любимые игрушки, а есть одноразовые, с которыми интересно играть только в определенный момент, а потом они становятся неинтересны. И никто не виноват — так устроены люди.
Папа только сказал, что ему жаль, что его не было в тот момент со мной рядом, и он винит себя за это. Он, конечно, сокрушался и требовал назвать имя моего Идола и даже не подозревал, что часто смотрит бои с этим человеком, болеет за него и восхищается. Я не поведала отцу, кто на самом деле его любимый боец. Иногда лучше не рушить образ, который мы себе рисуем и которым восхищаемся.
В один из дней я решила, что не хочу учиться в медицинском и перевелась в университет к Адаму. Теперь я изучаю маркетинг и рекламу, мне вдруг стало это интересно. Зачем мне это нужно и кем я стану в будущем — не задумывалась, потому что живу одним днем. Мама была жутко недовольна, но меня это уже не волновало.
Папа снял мне небольшую квартиру-студию возле университета. Я хотела переехать в общежитие, но он настоял на отдельном жилье. Я пыталась минимизировать его расходы и работала в небольшой кофейне. Мне нравилось делать людям кофейные напитки и рисовать на пенке, нравился запах свежемолотого кофе, корицы, карамели и выпечки. Но, к сожалению, платили там мало, и мой работодатель был больше заинтересован в дневных сменах, но из-за учебы я могла работать только по вечерам.
Поэтому сегодня мы с Адамом ждем мою однокурсницу в студенческом кафе. Алина работает в недавно открывшемся клубе, и у нее есть для меня работа в вечерние смены. Заканчиваю разговор с отцом, обещая хорошо питаться. И ругаю его за то, что он опять забил мой пустой холодильник.
— Давно ждете?
Запыхавшаяся Алина снимет куртку, шарф и вешает одежду на стул. Моя новая подруга — довольно эффектная блондинка. Спортивная, подтянутая, сексуальная, я бы даже сказала — порочная. Очень раскованная, но не вульгарная. Про таких говорят «в этой девушке что-то есть».
— Да нет, только подошли, — двигаюсь ближе к подруге.
К столику подходит Адам с двумя стаканчиками кофе и тирамису.
— А мне?! — Алинка надувает губы и смотрит на Адама невинными глазками. — Ну, пожалуйста! Мне только кофе с соевым молоком. А я тебя поцелую! — заявляет Алина. — В губы! Давно хочу узнать, насколько ты вкусный.
Мы начинаем хихикать, а Адам уходит за кофе. Алинка убегает в туалет, я принимаюсь за десерт, с удовольствием облизывая ложечку, замечая, как Адам сглатывает и садится рядом. В такие моменты мне его искренне жаль. Ну не получится у нас ничего! У меня теперь стойкий иммунитет на мужчин. Мне вкусно просто играть, но не подпускать слишком близко. А с Адамом нельзя играть, ему нужно дарить себя.
— Нравится Алинка? — подмигиваю ему я. — Кстати, она сейчас свободна.
— Нравится, — честно отвечает он. — Но чисто визуально. А внутренне — нет, она бессодержательна, ну или то, что ее наполняет, не гармонирует со мной.
— Откуда тебе знать, что ее наполняет?! Скажу по секрету — она больше строит из себя глупую блондинку. Так же проще. Прикинулась дурочкой, и все сделают за тебя. А так Алинка идет на красный диплом и не собирается останавливаться. Думаю, с ней есть о чем поговорить. Ты только попробуй, — чувствую себя свахой, но Адама нужно отрывать от меня. И я не хочу, чтобы это было болезненно.
— Это не имеет значения, мне нравится твое содержание, — ухмыляется он, отпивая кофе.
— А я пуста, Адам. Поэтому… — замолкаю, потому что Адам демонстративно закатывает глаза, не веря, что я не могу ничего ему дать — ни душу, ни тело.
— Хочешь сказать, что ты ее не хочешь? — задаю провокационный вопрос, выгибая брови.
— Это всего лишь физиология.
— Ну, большинство отношений начинается с физического влечения, — смеюсь я, продолжая поедать десерт.
— Откуда тебе знать? У тебя не было отношений.
Закусываю губу, смотря парню в глаза. Но наш разговор прерывает вернувшаяся Алинка.
У меня начинается истерический хохот, когда Алинка приводит меня на собеседование в клуб «Зазеркалье».
— Прекрати, — подруга шлёпает меня по попе. — Ну что смешного? Нормальное название!