Идол (СИ)

Договорить он не успел. Быня думал медленно, зато действовал решительно и быстро, не отвлекаясь на глупые сомнения. Слово "демон" вызвало рефлекторную реакцию: детина перестал ковырять в ухе и ладошкой так шлёпнул тварь, что она рухнула. Не дав ей опомниться, он схватил тварь за ноги и со всей силы приложил её об дерево.

Так закончил своё земное существование Замудон. Считается, что демоны бессмертны, но чтобы снова воплотиться и подняться из нижних миров, требуется много времени и сил.

Не выпуская ног твари, Быня замер, уставившись вдаль. Тяжкие думы одолевали его: демон, капище, идол, проверка. Проверил: капище в порядке, идола нет. Демон по дороге домой. Не на капище. Значит, рассказывать старосте не надо. Но кому-то рассказать надо.

- Дядько! - осенило парня.

Он зашагал к дому, волоча за собой дохлую тварь. Больше ему никто не повстречался - население деревни столпилось у дома старосты, а чужаки не торопились познакомиться с героем.

Быня был сиротой и жил на околице у дяди-пропойцы, помогая по хозяйству. Колоть дрова ему не доверяли - слишком сложно и опасно для окружающих. Полешки, разлетаясь в стороны, могли проломить стену. А вот натаскать воды или вскопать огород - это запросто. Копал детина даже не за двоих, а человек за пять, как минимум. Обычный крестьянин копает так: воткнёт лопату в землю, нажмёт ногой, перевернёт ком, не торопясь разобьёт. Долго и нудно. Быня за это время успевал несколько раз вдавить лопату одними руками, выворачивая целые пласты почвы. Парень часто помогал с грядками соседям, а те расплачивались за работу едой. Лопата у него была своя, раза в полтора крупнее обычной, с толстенным дубовым черенком. А как сноровисто он копал ямы! За последние годы на каждом подворье появились новые колодцы, причём немалая часть из них планировались как ямки под картошку. Карьеры возникали внезапно и в неожиданных местах, пока не удалось втолковать Быне, что больше - не значит лучше; что надо вовремя останавливаться. Он был плохо приспособлен к созидательной деятельности, но оставлять без дела такого видного парня глупо, поэтому его определили в помощники жреца.

Дядя спал в гамаке, во дворе, отходя после вчерашней гулянки и пропустив утренние новости.

- Дядько? - тормошил Быня пьяницу, пока тот не разлепил один глаз.

- Ну чего тебе?

Парень приподнял трофей:

- Вот. Пришиб.

Дядька попытался сфокусировать взгляд. Сквозь похмельную пелену проступало какое-то красное пятно.

- Кровищи-то... Если никто не видел - прикопай в овражке, - посоветовал старый разбойник, тут же всё забыл и отключился.

- Ладно, - согласился племянник и потащил демона к оврагу.

Деревенские жители сваливали сюда мусор. Груды отходов постепенно заполняли узкую лощину, продвигаясь в направлении реки, поэтому Быня пошёл в дальний конец оврага.

Там он попытался воткнуть демона в землю. Задумался. Бросив ношу, вернулся за лопатой.

Сарайчик с инструментами закрывался сорванной с петель и прислонённой к косяку дверью, как и все двери в доме. Быня забывал, что в половине случаев их нужно не толкать, а открывать на себя. Отставив дверь в сторону, он вошёл внутрь. Свою лопату Быня любил - ни у кого второй такой не было. Ей он и огрел Ортазеба, склонившегося в овражке над павшим собратом. Несмотря на немалый вес, молодой бугай ходил очень тихо.

- Раз и ещё, - тыча толстым пальцем в неподвижные тела, сосчитал он.

Идти к дядьке за советом? Твари похожие, лучше уж сразу двух прикопать.

Быня любил сажать саженцы, и тяжёлая глина полетела во все стороны от работающего землекопа. Повертев демонов, чтобы определить, где у них комель и корневища, он сунул их в ямы, забросал грунтом и притоптал его вокруг торчащих голов.

- Ладно! - изрёк Быня, с удовольствием глядя на хорошо выполненную работу.

Смутное беспокойство не оставляло парня и, бросив лопату, он пошёл посоветоваться.

- Дядько? - растормошил он дядю. - Поливать надо?

- Полей, - не приходя в сознание, легко согласился тот.

Вёдра у Быни тоже были свои. Хорошие вёдра, сделанные из старых бочонков с выбитым дном, аккурат по ведру на саженец.

Ортазеб очнулся от того, что ему стало мокро. Весь будто скован, голова трещит.

- Моя голова, - простонал он и открыл глаза. Над ним, в ослепительной короне из лучиков солнца, стоял помощник жреца и совершал ритуал бесчестья. Иначе говоря, Быня, увлёкшись посадками, по-простецки удобрял саженцы мочевиной.

- О нет..., - заскулил демон, - проси что хочешь, только перестань.

- А? - удивился парень и, засмущавшись, накрыл голову Ортазеба ведром.

Просить что хочешь? Быня хотел пирогов и молока, причём всегда, но пироги у него ассоциировались с бабой Маней и никак иначе. А ещё ему надо было найти идола.

- Идол? - пробасил детина.

- Ты хочешь знать, кто украл идола? - раздался приглушённый ведром голос. - Ведай же, смертный, в том повинны гномы!

- Не-е, - не поверил Быня.

- Я из общества добровольных стукачей и свидетелей Ио Говы, покровителя улик, призван проследить, чтобы гномы сполна заплатили за свои...