Идол, защищайся! Культ образов и иконоборческое насилие в Средние века

Вторая ось — это суть намеренных действий. Очень часто изображения атакуют, чтобы их унизить, изуродовать или уничтожить (malevolent iconoclasm). Однако во многих случаях они страдают, меняются до неузнаваемости или даже гибнут из-за действий, призванных их улучшить (benevolent iconoclasm), как переделка старого образа в новом вкусе или (неудачная) реставрация.

Третья ось — тип атаки и последствия, к которым она ведет. Крайний случай тут — бесследное исчезновение изображения. Например, когда гравюра, напечатанная на бумаге, или статуя, вырезанная из дерева, превращается в огне в кучку пепла. Однако чаще образ не исчезает полностью: каменную статую разбивают — она теряет форму, но ее фрагменты, к примеру, используют при кладке стены. Или статуя сохраняет облик человеческой фигуры, но ее частично «увечат»: обезглавливают, стесывают ей лицо, откалывают нос или отбивают руки. В итоге у Рамбелли и Рейндерса получилась таблица, которая соотносит разные типы действий (см. ниже)[74].

Религиозные практики, которым посвящены следующие главы, лежат внутри спектра, описанного Рамбелли и Рейндерсом как «враждебное» или «благонамеренное» иконоборчество. Исследователи применяют термин «иконоборчество» в максимально широком нейтральном значении. У них он означает любую (словесную или физическую) агрессию против изображений. Поскольку в этой книге я буду много говорить о классическом иконоборчестве как об идейной войне с идолами, здесь такое словоупотребление не подойдет и только запутает. Однако их таблица ценна другим: она сразу показывает, сколь множественны мотивы, которые побуждают людей повреждать или уничтожать визуальные образы, и сколь сложно их разложить по полочкам и разделить на типы. Ведь действия могут быть идентичны по форме и принципиально различны по замыслу и эмоциям, которые лежат в их основе.

Рис. 30. Аутодафе в Вальядолиде в 1559 г. На костер ведут протестантов во главе с доктором Августином де Касалья. Их обвинили в отрицании чистилища, заступничества святых, пяти из семи таинств, индульгенций и т. д. Над процессией на шестах несли кукол, представлявших еретиков, которые уже умерли и не могли быть казнены. Одна из таких фигур замещала донну Леонору де Буйеро, в доме которой они собирались.

Клас Янсон Висхер II (?). Аутодафе в Вальядолиде (21 мая 1559 г.). Первая половина XVII в.

Amsterdam. Rijksmuseum. № RP-P-OB-2497

Например, один предмет (еретическую книгу или недозволенный образ) бросают в огонь из ненависти — чтобы его уничтожить; другой — с почтением, дабы принести его в жертву и умилостивить Бога или богов[75]. В разных культурах и в разных контекстах пламя воспринимается в первую очередь как стихия карающая, очистительная или возносящая дары от человека к высшим силам[76].

На одном краю спектра находятся, например, куклы, представлявшие беглых или умерших преступников, которые отправляли в костер или вешали вместо них. В Европе раннего Нового времени эта практика, известная как executio in effigie («казнь через изображение»), широко применялась светским и церковным правосудием (рис. 30)[77]. Сегодня этот юридический ритуал больше не существует. Однако он сохранился как неформальная практика, способ выразить ненависть и символически поквитаться с врагом. Куклы, представляющие политических оппонентов или ненавистных правителей, их портреты и фотографии часто сжигают, вешают или как-то еще унижают/уничтожают во время митингов, массовых волнений и революций.

На другом краю — вотивные фигурки из воска в форме частей тела, органов и различных предметов. Во многих святилищах их складывали на алтари, вешали рядом с ними или прикрепляли к почитаемым образам — эти практики много где до сих пор живы. В Фатиме (Португалия), одном из важнейших центров паломничества для современных католиков, такие дары и сегодня приносят Деве Марии. Их принято кидать в огонь: здесь пламя не наказывает или очищает, а усиливает молитву, призывает Богоматерь смилостивиться над человеком и даровать ему исцеление или другую помощь. Сожжение дара — это жертвоприношение, обращение к Небесам[78].