Идолы для дебилов

– Ты не теряйся, – улыбалась она на прощание, махая загорелой ручкой, – Я на днях опять в Венецию еду. Привезу вина, заходи, выпьем.

А я и не терялся. С чего мне теряться? Я жил с женщиной-андроидом. Меня носило, как на качелях. Она через день выносил мне мозг своими пьяными выходками. Когда мы были вместе, нас словно черти на сковороде поджаривали. Если я сбегал куда-нибудь, то всё вокруг, небо и земля, вопило:

– Эх ты, парень! Потерпел бы еще три годика и был бы счастливым человеком! А теперь живи, как знаешь!

Но я старался ни о чем не жалеть, держался молодцом. Только иногда хотелось кого-нибудь придушить или отравить. Самыми печальными были моменты, когда я сам был не прочь отравиться или петлю на шею накинуть.

А потом я прикинул вот чего. В мире часто встречаются люди похожие друг на друга, как две капли воды. И они не подозревают о существовании близнеца. К примеру, в Питере я познакомился с художником по имени Макс. А в Барнауле я уже знал такого же, но Петю – вылитого внешне, с теми же повадками и голосом. И был он не художник, а музыкант. И в тюрьме три года отсидел за наркотики. Похожи они были как близнецы, только не догадывались о существовании друг от друга на четыре тысячи километров. Таких примеров немало. Природа давно занимается клонированием.

Так вот я начал склоняться к мысли, что где-то живет женщина – копия той, которой нужно добиваться семь лет. Именно та женщина и была предназначена мне судьбой. А я по ошибке запал на двойника, и всё пошло наперекосяк. Вот от этой мысли я и начал окончательно сходить с ума. С утра встаю и думаю: «Где же её искать, сколько тысяч километров и лет надо преодолеть?»

Женщина-андроид, присланная из космоса, умевшая перевоплощаться во все формы земной жизни, первая заметила во мне изменения. И стала обвинять в странных вещах.

– От тебя уже никакого толка нет! – кричала она. – Ты даже е*аться разучился!

Но меня уже было не остановить. Если бы я знал нужное заклинание или молитву, было бы проще. А так маялся, как проклятый. Видимо, если не я сам, так мой предок, обесчестил какую-нибудь женщину, и та наслала проклятье на него и на потомков в десятом колене. Хотя, может, я и сам кому нагадил, не помню.

В общем, я издыхал от нехватки любви. А её много не бывает. Говорю вам, если однажды утром кто-то из вас не проснется, то только потому, что перекрыли доступ любви. Идея, найти вторую женщину, чуть не проела мне голову, я даже подумывал, не заручиться ли мне поддержкой потомственной ясновидящей из рекламы в интернете. Она так на меня посмотрела с экрана, что меня аж передернуло. Уж она-то сможет помочь. Но потом решил, что такой помощник ни к чему. Лучше опять начну понемногу волочиться за той, которой не добился.

Пришел к ней на день святого Валентина, принес плющевое сердце, шоколад с миндалем и коротенький стишок о любви. Я вообще стихов не писал, а тут подумал: может, пора начать, глядишь, пригодится. Ну и что смог накарябал.

Она встретил меня на пороге с котом на руках. У животного вид безумней некуда. И она сама вся бледная, глаза воспаленные.

– Вы чего? – спросил я. – Умер кто-то?

– Я своему коту яйца отрезала.

Конечно, она не так сказала, а несколько двусмысленно. Мол, была у ветеринара, чик и мой кот теперь не мужчина. Но я услышал именно это:

– Я своему коту яйца отрезала.

– Ты с ума сошла! – возмутился я. – Это же живое существо, и кот к тому же! Как же он теперь без яиц!

– Ничего переживет, зато углы метить не будет.

– И ради этого ты ему яйца отрезала?!

– Да. Так спокойнее будет и ему, и мне.

– Ясно всё с тобой, – покачал я головой, – на вот тебе шоколад.

А мне и вправду всё стало ясно. Прихожу отметить день всех влюбленных, а меня встречают кастрированным котом. Чего уж тут не ясного?

– А я не ем шоколад, – сказала она, – правда не ем, там очень много калорий.

– Совсем не ешь?

– Ну, съем кусочек с чаем, – сказала она и так посмотрела, словно сделала огромное одолжение.

– Кхм, тогда вот тебе сердце из груди, – смутившись, невнятно проговорил я и достал из нагрудного кармана алое мягкое сердце.

– Откуда? Из Грузии? – не поняла она.

– Из груди, – обиделся я.

А сам подумал, стоит ли стих отдавать. Вдруг она еще чего-нибудь скажет. Не общение получается, а глухой телефон.

– Вот, держи, – все-таки достал я свернутый в четверть лист бумаги, – с утра специально для этого дня сочинил. Только ты его потом прочти, когда я уйду.

Я так сказал, потому что стих, если по-честному, не очень вышел. Я как его написал, сразу подумал – так сочинять нельзя:

У той любви, что знают люди

В глазах горит звезда разлуки.

Не знаем мы, когда не любим,

Какие причиняем муки.

А та любовь, и сердце знает,

Где нам вселенных не хватает,

Другим принадлежит планетам

И нам мигает дальним светом.