Идолы и птицы

– Стефан, а в чем ценность моего рассказа? Я не вижу связи между моими приключениями и желанием какого-то там медицинского фонда оплатить затраты на мое лечение.

– Мы всё объясним, когда доктор Шмидт подтвердит, что полученной информации достаточно. Извини, но до этого наши пояснения могут оказать влияние на твои суждения. До завтра.

Стефан был, как всегда, очень деловит и серьезен. Если бы человечество состояло только из таких, как он, мы бы строем ходили в квадратном сером мире, благополучные и здоровые. Но я тоже чувствовал усталость и был согласен с тем, что решить вопросы завтра будет естественней. Мы попрощались, и я лег спать.

* * *

Весь следующий день я провел, скучая и бездельничая. Меня никто не беспокоил. Уже создавалось впечатление, что обо мне все забыли, когда ближе к вечеру в палату пришли Стефан с Фрейей и доктор Шмидт.

– Мистер Мергель, – с серьезным выражением лица начал доктор, – вы совершенно здоровы и можете быть свободны. Условия нашего договора вами соблюдены полностью, спасибо за сотрудничество. Всё сказанное вами останется конфиденциально.

– Не за что, но я так и не понял, что сделал полезного.

Доктор Шмидт по-дружески улыбнулся, и уже как старый знакомый ответил:

– Да, мы вам ничего не говорили, вы уж извините. Объяснили только вашим родителям. Но теперь вы имеете право всё узнать. Стефан с Фрейей ответят на ваши вопросы. А мне пора идти. Всё, касающееся подтверждения выполнения нашего договора, я подписал, вот это ваш экземпляр документов.

Он протянул мне бумаги и, пожав руку, ушел продолжать лечить людей. Я остался со своими молчаливыми слушателями. Вряд ли можно было бы услышать адекватное объяснение от Фрейи, к ней можно даже не обращаться. Потому я, удовлетворенно сжимая в руках бумаги, повернулся к Стефану и спросил:

– Так что тут вообще было? Зачем вам всё это?

– Пожалуй, теперь можно объяснить, – деловито начал Стефан. – Мы не могли раньше всего рассказать, иначе объяснения повлияли бы на твои суждения и поставили бы под угрозу возможность получить данные. Дело, собственно, вот в чём. Ты помнишь, что за операцию тебе сделал доктор Шмидт?

– Да, Стефан, конечно. У меня в мозгу нашли опухоль.

– Если быть точным, то у тебя была доброкачественная опухоль в правой височной доле. И то, что мы смогли с тобой поговорить – счастливое совпадение целого ряда обстоятельств.

– Что значит – счастливое совпадение?

– Чтобы ты понимал, Петр, доброкачественные опухоли очень сложно диагностировать. По статистике, они выявляются только у одной трети больных. Плохое питание, аллергическая отечность слизистой в сочетании с системой регулировки давления в самолете удачно её проявили на ранней стадии. Не сложись эти факторы вместе, шансы на успешное завершение операции резко снизились бы.

– Что ещё за система регулировки давления? – переспросил я, хмурясь.

– Я и сам особо не в курсе, просто уточнял причину проявления ранних симптомов. Знаю только, что в самолете автоматически понижают давление, прежде чем он наберет высоту. Для здорового человека в этом нет ничего страшного, уши заложит, и все, а вот опухоль себя проявила.

– Понятно. А почему настолько сложно диагностировать? Мы же не в средние века живем.

– Тут-то и заключается весь секрет. Человек не понимает, что болен, его сознание воспринимает симптомы как норму, пытаясь связать в логичные цепочки. Всё время ты рассказывал о чудо-фигурке и её влиянии на тебя, совершенно не подозревая о том, что это обычная выдумка.

– Но как же это может быть выдумкой, если я действительно её нашел?!

– Нет, фигурка, наверное, была. По сути, это не важно. Но только те мистические свойства, которые ты, Петр, ей приписал, отсутствовали. Скорее всего, на такое решение повлияло просмотренное фентези о наделенных силой артефактах, возможно, компьютерная игра.

Мне ужасно не хотелось в это верить, я не мог даже предположить, что сказанное Стефаном может быть правдой. Я слишком многое получил, слишком многое прочувствовал и узнал, чтобы это было неправдой. Даже само предположение о возможности выдумки казалось недопустимым.

– Не понимаю, как такое возможно?! – пробубнил я себе под нос с обидой на весь мир.

– Давай я перечислю тебе симптомы, сопровождающие опухоль головного мозга, а ты сам попробуешь привязать всё под свой рассказ. Итак: искажение пространственного восприятия, расстройство схемы тела, вестибулярные деперсонализационные расстройства, приступообразные галлюцинаторные расстройства, нарастание состояния оглушенности, перемежающееся с вялостью и апатичностью. Мне продолжить?

Каждое сказанное Стефаном слово эхом отражалось в моем сознании, каждый симптом был привязан ко мне со стопроцентным совпадением. Только такая безжалостная сволочь, как Стефан, могла с такой легкостью разрушить укоренившуюся веру во что-то необычное, испепелить тебя изнутри. Я начал сомневаться в реальности этого мира.

– Так что же из рассказанного мною было правдой, а что – нет?!