Идолы

Немного времени прошло, прежде чем мы услышали какой-то свист. Похоже, он не понравился Пинг, потому что она пятится, толкая Чанг, а та налетает на Чинг, как будто все три слонихи готовы взбунтоваться.

— Змеи и мыши свистят. Но они очень не любят кошек. Так говорят монахи… — Биби мрачно всматривается куда-то мимо слонов. — Но у нас, похоже, проблема посерьезнее.

Я тоже окидываю взглядом берег, но не вижу никаких признаков движения или волнения.

— А в чем дело?

— Контрольно-пропускной пункт, — вздыхает Биби.

— И что они там проверяют или ищут? — Я произношу эти слова, хотя и сама уже знаю ответ.

— Вас, наверное. Или какие-то проблемы вроде вас. Спрячьтесь.

Мы забираемся под ковры и подушки и замираем, прижавшись к мокрым бамбуковым шестам.

Симпа в мундире — в мундире и при оружии — появляется на берегу и внимательно всматривается в плот. Биби салютует ему.

— Мы здесь мимоходом! — Он кричит что-то на диалекте Колоний. А потом ругается себе под нос. — Я ему сказал, что везу продукты в храм вверх по реке. Посмотрим, насколько глуп этот парень. Не шевелитесь.

— А в чем дело? Почему он нас останавливает? — Голос Тимы едва слышен из-под ковров.

— Пограничный контроль. Мы уже близко к следующей провинции.

— Тут между провинциями установлены границы? — Лукас явно напряжен.

Я чуть высовываю голову из-под полосатой подушки.

— Да. Даже между соседними домами могут установить посты, если Главный Посол решит направиться в ту сторону. Эти ребята очень осторожны.

Я слышу, как негромко фыркает Фортис:

— Ну, это еще мягко сказано.

Биби пинает сбитый в ком ковер, который и есть Фортис.

— Если бы ты знал то, что знает он, ты бы, наверное, тоже немножко больше заботился о себе, мерк.

— И это тоже мягко сказано, — бормочет Фортис.

Биби снова пинает его, а потом уже все молчат, и говорят только Биби и симпа.

Но солдат оказывается достаточно глупым, и нам позволено следовать дальше. Потом река поворачивает на север, и мы поворачиваем вместе с ней. Все выглядит буквально идиллически. Все так мирно… И не подумаешь, что где-то может быть иначе. Не догадаешься. Здесь все так же, как было сотни и сотни лет. Я уже чувствую любовь к этому месту, хотя и вижу его впервые в жизни. В нем живет некая древняя душа, точно так же, как в холмах вокруг миссии. Эти земли принадлежат этим людям, а эти люди полагаются на эту землю.

Как чумаши, думаю я, с улыбкой вспоминая свою старую мантру. Это так похоже на дом.

Если бы только ты ничего не знала об Иконах.

Если бы только ты не видела этого.

Не видела их.

Щупальца и осколки, распространяющиеся везде, как заразная болезнь.

Но для этой долины, для этой реки нет разницы: Лорды, Посольства, или люди, или слоны… Эта земля переживет всех нас.

По крайней мере, я на это надеюсь.

Меня отвлекает от этих мыслей гул приближающегося вертолета.

Нет…

Звук застает меня врасплох, и я перестаю дышать от страха.

— Ты думаешь, за нами гонятся? — Я смотрю на Фортиса, у которого вытянулось лицо.

— Туда посмотри, — только и говорит он.

Если мерк и знает что-то, то держит это при себе. То есть если подумать, то обычно это означает дурные новости.

Вертолетов много, они выстраиваются в ряд позади нас, и чем ближе подлетают, тем более невыносимым становится шум.

— Если они собираются схватить нас, не мешай им, ради Брахмы! Одного только шума более чем достаточно! — ревет Биби.

Однако с бешеным шумом и с еще более бешеными порывами ветра, от которого фонтаны воды вздымаются над всей рекой следом за ними, вертолеты проносятся мимо, направляясь вверх по течению, а потом вдруг разлетаются веером и поворачивают на север, к чему-то вроде глубокой долины.

Они ищут что-то.

Кого-то.

Я только надеюсь, что это не маленькая девочка, ждущая в павильоне возле рисового поля, где-то там, в верхнем течении реки.