Идору

– Нет. – Масахико закрыл дверь, секунду поизучал замок и нажал две кнопки. – Но здешним клиентам иногда требуется выйти в сеть. У отеля хорошая система переадресовки, проследить, что ты работал именно отсюда, почти невозможно. Ну и телефон, тоже очень надежная защита.

Кья огляделась по сторонам. Главное место в комнате занимала круглая кровать, обитая розовой пушистой материей, на манер той, из которой делают игрушечных зверей. Ковер на полу был белый как снег и лохматый – сочетание, живо напомнившее ей мерзейший сахарный батончик «Ринг-динг».

Треск расстегиваемой «липучки»; Кья обернулась и увидела, что Масахико снимает черные подтяжки. Затем он разулся (один из серых нитяных носков продран на большом пальце) и сунул ноги в белые бумажные сандалии. Кья взглянула на свои мокрые ботинки, не слишком уместные на пушистой белизне ковра, и решила сделать то же самое.

– А почему тут все так странно выглядит? – спросила она, наклоняясь, чтобы развязать шнурки.

Масахико безразлично пожал плечами, Кья заметила, что значок биологической опасности на клетчатой сумке был почти того же цвета, что искусственный мех кровати.

Заметив в углу открытую дверь, за которой угадывалась ванная, она прошла туда и закрылась на задвижку. В ту же самую секунду вспыхнул неяркий свет и зазвучало птичье пение. Ванная была немногим меньше спальни, с черными, блестящими стенами и кафельным полом в черно-белую шашечку. Кроме черной ванны (такой большой, что ее можно было считать миниатюрным плавательным бассейном), здесь имелось некое устройство, в котором смутно угадывался унитаз. Навороченный почище того, у Эдди в конторе. Оставив сумку с «Сэндбендерсом» у двери, Кья осторожно подошла к опасному устройству и начала его изучать. Черный пластик, черный фаянс и хромированный металл. Спинка и подлокотники, вроде как у парикмахерского кресла. На установленном рядом дисплее непрерывно, по циклу, меняются японские надписи с небольшими английскими включениями… (А) Удовольствие… (В) Суперудовольствие…

– Ага, – кивнула Кья.

Внимательнейшим образом осмотрев черное сиденье, она спустила трусы, присела, упираясь руками в колени, и помочилась, так и не войдя в соприкосновение со зловещей посудиной.

Ну а спускать, это мы оставим кому-нибудь другому, решила Кья, ополаскивая руки над раковиной, но в тот же момент от унитаза донесся шум бурно льющейся воды.

Рядом с раковиной лежал пакет из глянцевой розовой бумаги с надписью белыми загогулистыми буквами: «Туалетный наборчик для юных». Кья открыла пакет, для чего ей потребовалось отлепить бантик из серебристой пластиковой ленточки, и заглянула внутрь. Уйма мелко расфасованной косметики, а еще презервативы, самые разные, штук десять – пятнадцать, и все упакованы на манер конфеток.

Чуть левее зеркала над раковиной висел черный лакированный шкафчик, единственный предмет в ванной, выглядевший по-японски, в смысле по-старо-японски. Кья открыла дверцу, вспыхнувшая внутри лампочка осветила три стеклянные полочки, на которых выстроились по росту пластиковые модели мужиковых членов, от самых больших до совсем маленьких, самых разных, порою диких расцветок, и все аккуратно завернуты в целлофан. Были там и другие, непонятные штуки: пупырчатые шарики, нечто вроде большой соски-пустышки, резиновые, надутые воздухом колечки с длинными упругими усиками. А посреди всего этого хозяйства стояла кукла с черными волосами, одетая в красивое кимоно из золотистой ткани и цветной бумаги. Кья хотела взять куклу, чтобы рассмотреть поближе, но кимоно и парик снялись с нее, как чехольчик, а на полке осталась еще одна пластиковая модель, только у этой были нарисованы глаза и губы. При попытке вернуть кимоно с париком на место все на полке попадало, и тогда она просто закрыла шкафчик. И еще раз вымыла руки.

А в спальне Масахико занимался делом, подключая извлеченный из клетчатой сумки компьютер к черной консоли, стоявшей на полке вместе с какими-то еще штуками. Кья поставила свою сумку на кровать. Раздался негромкий мелодичный звон, а затем меховая поверхность ожила, по ней покатились медленные концентрические волны, сходящиеся к сумке, приподнимая ее и опуская, поднимая и опуская…

– Ик, – сказала Кья и сдернула сумку на пол; кровать снова звякнула и начала успокаиваться.

Масахико мельком оглянулся и продолжил свое занятие.

Вопреки первому впечатлению в комнате все-таки было окно, прикрытое чем-то вроде раздвижной ширмы. Кья подергала защелки, державшие ширму на месте и в конце концов сдвинула ее в сторону. Окно выходило на парковочную площадку, обнесенную металлической сеткой, и низкое коричневатое строение со стенами из гофрированного пластика. На площадке стояли три грузовика, не слишком новые и даже не слишком чистые, в отличие от всех машин, которые она видела в Японии до этого. Серая (вроде бы) мокрая (уж это точно) кошка вылезла из-под одного грузовика и в два прыжка переместилась под другой. Дождь как шел, так и шел.

– Порядок, – сказал Масахико. – Теперь можно и в Крепость.

25. Идору