Идти полным курсом

На другой день в адмиралтействе собрались члены коллегии, несколько старейшин шкиперской и матросской гильдий, чтобы разобрать дело Йохена Мартенса. Оказалось, что среди присутствующих у трактирщика имеется немало друзей и ходатаев из числа шкиперов и простых матросов. Более всех усердствовал, защищая своего бывшего старшего боцмана, Томас Утенхольт. Он беспрестанно повторял, что в кассе никогда ещё не обнаруживалось недостачи, не оказалось бы её и в конце нынешнего года.

— Вы хотите сказать, господин Утенхольт, что Йохен Мартенс распоряжался деньгами из выкупной кассы так, как если бы это были вклады? — спросил председательствовавший Иоахим Анкельман.

— Да, в некотором роде.

— Однако он не выдавал расписок, по которым мог бы отчитаться перед адмиралтейством?

— Как таковых не давал, но записи в приходно-расходной книге вполне могут их заменить, — возразил Утенхольт.

— В таком случае, господин Утенхольт, где проценты, которые в таких случаях начисляет депозитный банк своим вкладчикам? — поинтересовался Иоахим Анкельман.

— Проценты? Гм!.. — Утенхольт повернулся к Йохену Мартенсу. — Скажите, друг мой, неужели вы про них забыли?

Трактирщик, решив, что чаша весов начинает склоняться в его пользу, отвечал с притворным удивлением:

— Какие проценты? С адмиралтейства процентов никогда не взималось.

Его последние слова потонули во взрыве хохота.

Воспользовавшись моментом, Томас Утенхольт попытался ещё больше умалить вину трактирщика и вообще обратить дело в шутку. Тогда в спор вмешался Берент Карфангер:

— Здесь превозносятся благодеяния Йохена Мартенса, помогающего бедным морякам выбраться из нужды. Но ведь себе-то при этом он благодетельствует более всего, зарабатывая на таком, с позволения сказать, вспомоществовании до двадцати процентов.

Дружный хор протестующих голосов заглушил реплику Карфангера. Пришлось вмешаться Иоахиму Анкельману и восстановить порядок; Карфангер продолжал:

— Выдача взаймы денег из выкупной кассы под проценты — только часть того, что можно поставить в вину Йохену Мартенсу. Грубым нарушением уложения о выкупной кассе следует считать и то, что он многим позволял заглядывать в ларец, с деньгами, а параграф четвертый упомянутого уложения гласит: «Следует препятствовать тому, чтобы берберийцы могли узнать о размерах наличествующих средств для выкупа пленных моряков». А посему я требую отстранить Йохена Мартенса от заведования выкупной кассой и передать её в руки надежного человека.

На этот раз Томас Утенхольт возразить не решился: это могло возбудить подозрение, будто он более других заинтересован в том, чтобы все оставалось по-прежнему. Пришлось ему, скрепя сердце, проголосовать за решение, которое гласило: отстранить Йохена Мартенса от заведования выкупной кассой и наложить на него штраф в размере ста талеров, которые надлежит внести в кассу. Эта сумма равнялась годовому вознаграждению, которое получал хранитель выкупной кассы. Кассу отныне передать в ведение секретаря адмиралтейства.

Карфангер мог вполне удовлетвориться таким вердиктом, но так как собравшиеся тут же приступили к обсуждению изменений уложения о выкупной кассе, он не преминул внести и свои предложения. Так, например, он потребовал, чтобы лучшие из моряков и те из них, кто выказал наибольшую отвагу в бою, выкупались в первую очередь.

Мнения разделились: многие запротестовали, однако голоса в пользу такого нововведения звучали достаточно громко. Дебаты затянулись на несколько часов; наконец Иоахим Анкельман попросил Рихарда Шредера зачитать те из параграфов уложения, которые были изменены, прежде чем представить, их на утверждение совета. В дальнейшем предполагалось ежегодно отчислять в выкупную кассу сто талеров из адмиралтейской пошлины и дважды в год — пожертвования из всех гамбургских церквей. На выкуп каждого из пленников выделялась сумма в сто талеров. В первую очередь подлежали выкупу те, кто пробыл в плену дольше других, однако сначала следовало досконально выяснить, как проявили себя те или иные в бою и как усердно они исполняли свои прямые обязанности на судне. Последнее также учитывалось при установлении очередности выкупа.

Иоахим Анкельман задал вопрос, всех ли устраивают параграфы в такой форме. Вновь поднялся Карфангер.

— Хотя в новом уложении и не учтены все пожелания и требования, я считаю, что его вполне можно скрепить печатью адмиралтейства и совета города. Однако в остальном я по-прежнему полагаю, что для благополучия и процветания нашего мореплавания и нашей торговли городу необходимо построить или купить несколько фрегатов с хорошим вооружением и оснащением, чтобы давать достойный отпор турецким пиратам.

После окончания заседания к Карфангеру подошел Томас Утенхольт и, не моргнув глазом, проговорил:

— Позвольте выразить вам мое восхищение, дорогой господин Карфангер, даже если вы не очень-то верите в искренность моих слов. Как бы там ни было, хочу спросить вас вот о чем. Как вы думаете, стоит ли мне предложить адмиралтейству зафрахтовать мои корабли?