«Иду на красный свет!»

Город изменился до неузнаваемости. В воздухе словно нависло грозное ожидание. В этот день господа отсиживались по домам, а торговцы готовы были закрыть свои лавки, если б дело дошло до беспорядков. Из-за кружевных занавесок испуганно, хотя и не без любопытства, выглядывали господские дочки. Они хотели увидеть настоящих социалистов…

Социалисты собирались около нашего дома. Как раз напротив находился трактир под названием «Университет», во всей округе его называли также «Рабочим домом». На головах у мужчин были черные широкополые шляпы, в петлицах пиджаков алели гвоздики. По большей части сюда ходили подмастерья из сапожных и портняжных мастерских, рабочие небольших местных заводов. И женщины с табачной фабрики.

Участники майской демонстрации выглядели торжественно и строго, словно понимали, что за ними — будущее мира.

Симпатии отца были всецело на их стороне. Но в этот день ему пришлось заниматься совсем другим, и простительно, что он не замечал происходившего на улицах.

Вскоре после того, как он вернулся, а следом прибежала пани Тршискова, когда на улице запели: «Над миром знамя наше реет», тут вот и появился на свет я. В комнате запахло фенхелем и ромашкой, как и два года назад, когда родился мой брат. В честь отца его назвали Эдуардом.

Потом в нашем доме каждые два года наступал момент, когда пахло ромашкой, и ее слабый запах смешивался с горьковатым запахом ивовых прутьев — связанные снопами, они лежали во дворе прямо против наших дверей.

Первого мая матушка обычно открывала окна в шестом часу утра, и было слышно, как там, наверху, на галерее башни городского собора, на высоте семидесяти метров, играла капелла пана Шимы, и звуки музыки разносились во все стороны.

Начинался новый век. Однако жизнь сохраняла еще немало примет уходящего столетия. Старое нехотя сдавало свои позиции. Новое пробивало себе дорогу тяжело и трудно.

Украшением города были тогда еще солдаты. Они носили усы, одевались в синие и зеленые мундиры, серые и красные рейтузы, ходили со штыками и с саблями на боку, в петлицах у них красовались обозначения рода войск.

Быть солдатом казалось прекрасным. Но время от времени солдат одевали в полевую форму, и они начинали думать о сражениях, о запахе крови и порохового дыма.

В начале мая 1904 года в мире не происходило никаких особых событий. Неспокойно было лишь на Дальнем Востоке, где бушевал пожар русско-японской войны. Злосчастная война, имевшая для России печальный исход. Простой народ не хотел воевать. Кому нужны войны? Ведь не простому люду. Их затевали жаждущие славы правители, честолюбивые дипломаты и военнопромышленники. А русская военная машина к тому же была неповоротливой и прогнившей. Тем не менее всемогущий царь воображал, будто Япония получит хороший урок.

Уже в конце апреля России был нанесен первый серьезный удар. Флагман броненосец «Петропавловск» наскочил на японскую мину и взлетел на воздух. Погибла почти вся команда. В том числе адмирал Макаров, командовавший русскими морскими силами. И это была не последняя катастрофа. В этой злополучной войне России суждено было до дна испить горькую чашу поражения. Гибли солдаты, сменялись генералы. На арене военных действий появлялись новые имена. Кондратенко, генерал Стессель, адмирал Рожественский и японские адмиралы — Того и Камимура. Карикатуры на низкорослых японцев не сходили со страниц газет.

В России расстояния измерялись тогда не километрами, а верстами. Русско-японская война была удалена от нас на тысячи и тысячи верст. Однако отзвуки ее долетали и до нас. О ней говорили так, словно бои шли где-то рядом. Газетчики радовались, что есть о чем писать.

Люди любят читать про войну, особенно если она не касается их. В пивных рекой текло пиво, и за стойками только и говорили что о войне. И еще пели:

Из Порт-Артура едет фура,
на ней япошка Камимура.

«Камимура» звучало как ругательство.

Русские были храбрыми солдатами, но фортуна была на стороне японцев. Во всем мире их считали этакими примитивными азиатами, которые понятия не имеют о цивилизации. Но они кое-чему научились у Европы. Японцы вдруг оказались до зубов вооруженными самым современным оружием. Мир не переставал удивляться, глядя на них. Японцы имели первоклассный флот. То была уже не старая Япония, страна гейш, самураев и сказочно красивой Фудзиямы. Под Цусимой японцы уничтожили почти все русские военные корабли.

Поражение России стало неизбежным.

Проигранная война тяжким бременем легла на плечи народа, и трон царя Николая зашатался. Людей охватил гнев. В Петербурге — забастовки и демонстрации. Рабочие посылают царю петиции. Царь приказывает стрелять в рабочих. Волнения усиливаются. На Черном море восстает броненосец «Потемкин». Основы империи потрясла первая русская революция.