Иду на свет

Как-то так получилось, что вроде бы с легкой руки самой Елены… Но в этом не стоит себя винить. Потому что он очень хороший, заботливый, добрый… Это не его идея — всё скрывать. Отчасти это его ей подарок. Он о ней беспокоится. Хочет для неё лучшего. Позволяет учиться, радуется достижениям, не давит и не требует…

Она очень его любит, но не может расслабиться настолько, чтобы в этой любви раствориться. Почему — обеим Щетинским понятно. Санте страшно повторить судьбу мамы. И маме тоже страшно, что она повторит…

Вечером же было принято решение не ждать Нового года. Санта позвала Данилу приехать в воскресенье. Он будто немного напрягся, но, конечно же, не отказал.

Был на месте в назначенное время. Пунктуальный, собранный, напряженный…

— Всё хорошо? — Санта, выбежавшая его встречать прямиком под снег без верхней одежды, спросила, когда шли в сторону дома.

В ответ получила серьезный взгляд, кивок…

— Думаешь, одна волнуешься? — и вопрос с внезапной улыбкой. Такой теплой, что не улыбнуться в ответ — нереально.

И пусть до крыльца всего несколько шагов. Пусть внутри тепло, светло, вкусно пахнет и их уже ждут. Санта не выдерживает.

Делает длинный шаг, высвобождая плечи из-под прижимавших к ним мужское пальто пальцев. Оборачивается, заставляя Данилу остановиться. Смотрит чуть снизу. Улавливает в глазах Данилы непонимание…

— Если бы папа был жив и он был бы против… — Санта начала, отмечая, что Данила хмурится. Наверное, и сам о подобном думал. Но ей важно, чтобы понимал, насколько она с ним. — Я всё равно тебя любила бы.

Она заканчивает и замолкает. Впускает его напряженный взгляд через поры под кожу. Не пытается отвести свой. Не боится разоблачения. Говорит чистую правду, в которой ни капли не сомневалась. Ведь все её сомнения не касаются любви. У её страхов другие причины.

— Но папа не был бы против… Он же тебя знал…

Реакция на эти слова была максимально желанной. И трогательной тоже максимально. Данила снова немного улыбнулся. Подался вперед, вжался губами в холодный лоб. Сказал: «заболеешь — прибью», явно посчитав, что она таки замерзла…

После чего сжал её ладонь в своей, чтобы потянуть следом в сторону двери.

И даже если он волнуется, как сам признался, Санта чувствует, как вместе с теплом в неё перетекает уверенность.

Всё будет хорошо. Они на правильном пути.

Мама встречает их в холле.

Наверняка тоже немного нервничает, но смотрит, как всегда, когда видит Данилу. Гостеприимно. Благосклонно.

И от этого взгляда у Санты сердце сжимается.

Мама тоже его любит. Тоже видит в нём отца. Она понимает, почему Санта когда-то так сильно влюбилась и не смогла забыть.

Елена и Данила улыбаются друг другу.

Мужчина трясет головой, сгоняя снежинки, а Санта вешает его пальто на плечики.

Чуть задерживается, следит искоса, как мама отталкивает от дверного косяка, делает несколько движений в их сторону, Данила — к ней.

— Вот так неожиданная встреча, Данила. Скажи?

И как бы в подтверждение того, что Санту потряхивает не от холода, а из-за переизбытка чувств, она не может сдержать облегченный вздох.

Мама уже улыбается, у Данилы сначала кривится уголок рта, он смотрит в искрящиеся глаза…

— Я бы сказал, долгожданная…

А потом произносит с многозначительным ударением на последнем слове, чтобы тоже улыбнуться, оголяя зубы.

Холл отчего дома тут же заполняют звуки маминого смеха. Заразительного для Санты. Она подхватывает. Ей как бы легче…

Да и папе бы такой ответ понравился.

Глава 10

— Не холодно? — Данила спросил, повернув голову, Санта мотнула своей, а потом, будто немножечко себе же противореча, стянула пальцами ворот пальто. Ей непросто было оторваться от изображенного на памятнике человека, но Данила продолжал смотреть вниз, и Санте очень захотелось улыбнуться в ответ.

Она вскинула подбородок, посмотрела в глаза, улыбнулась…

В ответ получила тоже улыбку. Но снова не такую, как то и дело зажигалась на лицах, когда они были дома, с мамой.

Сейчас — скорее понимающую её тоску и важность уже этого момента…

* * *

Они провели с Еленой больше двух часов. Их разговор не выглядел, как допрос. В нём не было напряженности. Никто никого не оценивал.

Мама Санты не скрывала, что удивлена, но удивление это вроде как радостное…

Санта немного волновалась, оставляя их вдвоем на кухне, чтобы подняться в свою спальню, собраться и вернуться в город вместе с Даней.

Когда спускалась уже одетая вниз по лестнице, снова старалась ступать тихо…

Знала, что подслушивать — не хорошо, а всё равно не сдержалась.

Опять, как когда-то, затормозила на одной из нижних ступенек, прижалась виском к стене, прислушалась…

— Ты только честным с ней будь, хорошо?

Лена попросила деликатно, Санта не смогла сдержать улыбку.

— Я стараюсь…

И ещё одну, когда Данила ответил. Не стал рвать на груди рубаху и клясться. Пообещал так, что хочется верить. И самой Санте, и маме, которая будто даже выдохнула облегченно. Чуть-чуть думала, потом снова заговорила первой:

— Я понимаю, почему она о вас молчала, Дань… И ты ведь тоже понимаешь…