Иду на вы!

В Священной роще, на большой поляне, вкруг которой стоят изваяния богов, уже сложено из сухих еловых, сосновых и дубовых стволов огромное кострище. На него и устанавливают домовины с их хозяевами. Когда установлены последние, на кострище загнали пленников, раздев их догола, привязали к столбам. Жены иудейские воют и стенают, мужи их, а также хорезмийцы, молятся своим богам, упрашивая их, не исполнившего последнего ритуала, впустить рабов своих в сады райские на вечное поселение.

Некоторые жены киевские изъявили желание отправиться в мир иной вместе со своими мужьями. Все они либо не имели детей по причине бесплодия, либо дети их выросли и в своих матерях особой нужды не испытывали. Их привязали к домовинам, и они вплели свои вопли в общее стенание. Но тяжелые удары палиц заставили их замолчать, чтобы в огненную купель они вступили, соединившись со своими мужьями раньше, чем пламя разметает их души в разные стороны.

Рокочут барабаны и бубны, воют и скулят рожки, жалейки и боевые рога. Волхвы выкрикивают заклинания, огневщики подкладывают хворост, обливают бревна горячей смолой. Главный Жрец Киевский стоит на вершине кострища, белые одежды его окрашены багровым цветом горящих факелов. Он вскидывает руки к небу, что-то выкрикивает, но звуки его голоса тонут в плаче и вое.

Князь Святослав и княгиня Ольга занимают отведенное им место на возвышении в стороне от кострища.

Все громче рокот барабанов и вопли рогов и рожков.

Главный Жрец, выкрикнув последние слова, обращенные к богам, сходит вниз, поддерживаемый волхвами в белых одеждах.

Огневщики подносят факелы сразу с четырех углов кострища. С треском вспыхивает хворост, пламя с алчностью голодного зверя кидается на смолу, ворчит, огненными вихрями обнимает бревна, расползается во все стороны, щупая желтыми языками домовины и голые тела, и вдруг с гулом устремляется вверх, ревет, заглушая предсмертные вопли пленников, принесенных в жертву кровожадным богам, взирающим с неба глазами бессчетных звезд.

Еще пылал погребальный костер, а уже по всему лесу возгорали другие костры, вокруг которых начиналась тризна по душам, возносящимся в небеса. Пили меды, ячменное пиво, заедая обжаренным на кострах мясом. Тонкими голосами плакали жалейки, народ водил хороводы вокруг костров, веселился – и потому что жив, и потому что провожал в лучший мир павших в жестокой сече. Да будет путь их туда усыпан полевыми цветами! Да примут их боги с милостью и проводят в вечно цветущие райские кущи, в которых жизнь течет мирно и беспечно, и каждый занимает отведенное ему место, вкушая райские яблоки!

Глава 15