Иду на вы!

И в 941 году повел Олег II, сын Олега Вещего, более пятисот ладей, приспособленных для плаванья по морю, на Царьград. А с ним пошел и сын его Игорь, муж Ольгин. Не доходя до Царьграда они разделились: отец пошел дальше, а сын высадился на берег со своей дружиной и, подчиняясь командам иудея-наставника, учинил на побережье дикий погром, уничтожая всех и все, что встречалось ему на пути, что двигалось и дышало. Между тем флот князя-отца был атакован византийским флотом, и многие корабли его были сожжены «греческим огнем». Бежал Олег с оставшимся войском к Тамани. Там он несколько месяцев ожидал решения своей судьбы из Итиля, и решение было такое: идти на ладьях вверх по реке Танаису (Дону), волоком перебраться в Итиль (Волгу), спуститься в море Хазарское (Каспийское) и напасть на мусульманские города, стоящие по его берегам, не щадя ни малого, ни старого, а половину взятой там добычи отдать каганбеку Хазарскому. Где-то там, на чужбине, и пал каган Руси Олег: посланная каганбеком его личная гвардия, состоящая из наемников мусульман-хорезмийцев, неожиданно напала на лагерь русов, и мало кто из них уцелел в этой сече и сумел вернуться в Киев.

А мужу Ольги, молодому князю Игорю, повезло: он сумел ускользнуть в густом тумане, укрывшем море и берег, от кораблей византийских и, вернувшись в Киев, занял стол своего отца. Да видно боги не простили ему злодеяний, свершенных на греческом берегу: ничем другим нельзя объяснить его гибель через три года после похода на Византию от рук деревлян, его данников.

Осталась княгиня Ольга одна с малолетним сыном Святославом на руках. Без войска, без опоры. С той поры наложил Хазарский Каганат свою тяжелую когтистую лапу на Киевскую Русь, беря с нее уже не обычную десятину, а две трети дани, собираемой с подвластных ей племен и народов, оставляя Ольге на собственные нужды жалкую треть. Каждый год требовал каганбег Хазарский воев в свое войско, и гибли мужи русские на чужой стороне, тем самым укрепляя Каганат и ослабляя собственною вотчину. И все меньше оставалось на Руси обученных и закаленных в битвах бойцов, чтобы защититься от этого произвола. А еще тяжкие унижения и издевательства, контроль за каждым шагом и словом, опасность быть убитой или потерять сына – и Ольга, отвезя сына на север, покинула Киев, перебралась в Вышгород. В нем княгиня чувствует себя в относительной безопасности: за ворота крепости наместнику хазарского царя Иосифа, сидящему в Киеве со своей стражей, хода нет.

«Доколе же терпеть, господи?» – тихо шепчет княгиня Ольга. Она крестится, вздыхая украдкой, чтобы никто не заметил ее минутной слабости.

Глава 3

Молодой стольник по имени Отич, человек грамотный, учившийся шесть лет в Царьграде и там же принявший христианство, а с ним имя Никифор, но лишь среди единоверцев откликающийся на новое имя, – как, впрочем, и княгиня Ольга на свое новое имя Елена, – ведающий делами княгини, оторвал ее от дум и доложил, что из Киева прибыл человек от наместника каганбека Хазарского.

– Что ему надо? – спросила Ольга, поворачиваясь к своему слуге.

– Он не сказал, княгиня. Но это тот же иудей, который был у тебя прошлой зимой. Имя ему Аарон раб-Эфра.