Иду на вы!

Лицо княгини окаменело, губы плотно сжались. Она хорошо помнила этого иудея. Помнила его черные большие глаза, помимо воли притягивающие ее взгляд, его блуждающую улыбку, то возникающую в зрачках острыми лучиками света, то на пухлых губах снисходительной ухмылкой, то проскальзывающей в речах запутанным сочетанием слов, то в плавном движении руки. Его глаза завораживали, журчащая речь путала мысли. Княгине казалось, что сам дьявол в человеческой плоти разговаривает с ней, вводя ее в искушение. Ей то хотелось перекреститься и крикнуть: «Чур меня! Чур!», то встать и покорно следовать за этим человеком. Она слыхивала ни раз, что среди жидовинов есть такие люди, за безмерную гордыню которых иудейский бог наделил их властью смущать людские души и отвращать их от бога истинного. Не иначе как бог иудейский и не бог вовсе, а дьявол. О том же говорят и греческие попы, утверждая, что и все остальные боги не есть истинные, а истинный бог один – Иисус Христос. Да поможет он ей быть твердой в своей вере в него!

– Хорошо, пусть войдет в город, – произнесла княгиня после долгого молчания. – Но людей его за ворота не пускай. Подождут. Сам во время разговора будь рядом. В соседней комнате посади двух расторопных слуг и… – она запнулась и лишь затем выговорила твердо: – И диакона. Пригласи в гостевую палату воеводу Добрыню и хорезмийца Исфендиара. Тебе все понятно?

– Да, моя госпожа, – склонил голову Отич.

Имя человека, ожидающего решения у главных городских ворот, насторожило княгиню Ольгу еще и по другой причине: каганбек Иосиф, сидящий в Итильграде, что стоит на берегу реки Итиль, еще в прошлом году потребовал через этого же человека от Ольги прислать ему русское войско числом не менее пяти тысяч воев. Не трудно догадаться, для чего ему понадобилось это войско – для подавления восстания печенегов и мадьяр. А еще для того, чтобы у княгини оставалось как можно меньше людей, способных к ратному делу. Ольга войско не послала, отговорившись тем, что у нее и так осталось малое число оружных людей, знающих военное ремесло, а более взять неоткуда. Равно как и оружия и прочей воинской справы.

Между тем, малое время спустя, она послала Византийскому императору Константину Багрянородному тысячу хорошо подготовленных воев – согласно договору, заключенному между ними в 945 году: император ведет изнурительную войну с магометанами, стремящимися копьем и саблей насадить свою веру везде, где только можно, и русские вои, которых те особенно боятся за их мощь и отвагу, Константину будут весьма кстати. Известила Ольга императора и о том, что в ближайшее время Русь намерена выступить против Хазарского Каганата и надеется, что Византия, исходя из того же договора, окажет ей помощь войском и деньгами. Но пока из Царьграда ни слуху ни духу.

Княгиня спустилась по винтовой лестнице с высокой башни и перешла в гостевую палату, где ее уже ожидали приглашенные советники Исфендиар и Добрыня.

Исфендиару за пятьдесят. Он смугл, глаза – угли, лицо выражает невозмутимое спокойствие и мудрость. На нем шелковый полосатый халат, на голове белый шелковый же тюрбан с изумрудной заколкой; в заколку вставлено фазанье перо.

Когда-то он со своими женами и рабами бежал из Хорезма в Итиль, спасаясь от жестокого преследования хорезмшаха. Но в Итиле не ужился с иудеями и подался в Киев. И не он один, а множество других хорезмийцев вместе с ним.

В столице Руси хорезмийцев немало. Многие проживают здесь так давно, что и не упомнишь, когда первый из них постучался в ворота Киева. С тех пор серебряный дерхем, отличающийся от других монет отменной чеканкой, получил хождение по всей Руси, не имеющей еще своих денег. За минувшие годы хорезмийцы перемешались с русами, иные приняли христианство, иные стали поклоняться Перуну и Хорсу, им выделили землю, они построились и обосновались, и киевские ремесленники многие умения переняли от пришельцев в кузнечном, гончарном, строительном, ювелирном и других ремеслах, ибо в царстве Хорезмийском, помнившем Великого Искандера, ремесла и науки имели многовековую давность, обогащенную китайским, индийским, персидским и греческим искусствами. Хорезмийцам в Киеве никто не мешает чтить своего бога Аллаха, жить по своим обычаям, но при этом не нарушать обычаев и верований приютивших их русов. Некоторые из них, как Исфендиар, переселились вслед за княгиней в Вышгород.