Иду по тайге

Заслышав мое приближение, птица не взлетела, а только втянула голову и замерла. Гнездо в каком-то метре от земли. Наклоняюсь, беру в руки кукшу и осторожно приподнимаю. В глубоком, вымощенном разноцветными перышками лоточке два бледно-зеленых, усыпанных буроватыми пятнами яичка. На вершинках пятна разбросаны пореже, в остальных местах — густо. Яйца довольно крупные, прямо как голубиные. Мне очень хочется рассмотреть их получше, но сегодня холодно, и я опускаю птицу в лоточек. Она умостилась, несколько раз качнула головой и притихла.

Сейчас апрель. Всего неделю назад утренние морозы достигали тридцати градусов, а эти кукши взялись высиживать птенцов! Сколько брожу по Колыме, ни о чем подобном не слышал. Хотя почему? Ведь налим мечет икру в середине января, а медведица в пятидесятиградусные морозы рожает медвежат. Отчего бы и птицам не приспособиться? Стены гнезда толстые, лоточек глубокий, еды хватает. Ведь кроме мошек да комаров кукши едят бруснику, голубику, смородину и даже грибы. При случае они могут подобрать снулую рыбку или заклевать неосторожную полевку.

Пока я возился с кукшей, снег под лыжами потемнел и взялся водой. Наледь! Она уже залила тальники и подбирается сюда. Бедные кукши. Ведь вода может затопить их гнездо.

Возвращаюсь к тропе и начинаю ломать голову, как бы помочь птицам. А что, если поднять повыше гнездо? На соседнем деревце есть неплохая развилка. От нее до земли больше двух метров, и никакой наледи туда не добраться. Перенесу гнездо, и пусть живут себе на здоровье, выводят птенцов.

Интересно, как все это у них организовано? По очереди сидят или одна самочка? Скорее всего второе: чтобы яйца хорошо грелись, птицы выщипывают на брюшке почти все перья, а полураздетым по нашей тайге в апреле не полетаешь.

На дерево, что стоит у самой тропы, опустилась вторая кукша. Она то ли успела побывать в переделке, то ли начала линять: на правом крыле выбилась белая пушинка. В клюве опять какие-то мошки. Где она их добывает? Повертелась с минуту, затем взлетела и направилась к гнезду. Я подождал, пока она покормит сидевшую на яйцах кукшу, и, рискуя провалиться в наледь, перенес гнездо на новое место…

Около месяца назад у меня случилось забавное приключение. Вместе с дровами я занес в избушку комариный рой. Комары на зиму забрались в середину сухой лиственницы и, сбившись в клубок, уснули. Ничего не подозревая, я разрезал лиственницу на чурбаки и свалил их возле печки. Обычно, перед тем как лечь спать, я пристраиваю на угли пару таких чурбаков. Они горят медленно, и их тепла хватает надолго.

Сплю себе, и вдруг в щеку как жиганет. Проснулся, слышу такое знакомое «у-у-у-у-у-у…» Комары! Включил фонарик, а их полна избушка. Злые, ужас! Я пригасил печку, открыл дверь и забрался в спальный мешок с головой.

Утром в избушке холодно, но комаров нет, ни одного. Гляжу, а они лежат на печке сплошным ковром. До последней минуты, значит, льнули к теплу. Я собрал их в коробку и поставил на полку — пригодятся на угощение кукшам. Сейчас свежие комары для них все равно что арбуз или гроздь винограда к новогоднему столу. Добавил немного брусники, настрогал пару горстей мяса. Под кормушку решил приспособить вырезанную из огромного трутового гриба чашку. Такие трутовики кукши встречают в тайге каждый день и, заметив мою чашку, не испугаются.

Утром я прихватил резиновые сапоги и отправился к гнезду. За ночь наледь не поднялась. Как выглядывали у берега верхушки тальников, так и выглядывают. Даже мой след не залило. Может, я поторопился с этим переселением? Птицам наверняка лучше известно, где вода остановится. С какой стати я полез к ним со своей услугой?

Вот и гнездо. Все нормально. Рыжий хвост, как яркий флажок, по-прежнему выглядывает из лоточка. Птица не мигая смотрит на меня из своей утайки. Лишний раз пугать ее не к чему. Пристраиваю на соседнем дереве похожий на лошадиное копыто гриб-кормушку, прячусь за пару сросшихся лиственниц и ожидаю вторую кукшу.

Наконец появилась и принялась с тревожным писком гонять по веткам. Сядет на одну, чуть повертится — пурх! — и уже волнуется на новом месте. Несколько раз она подлетала к самому гнезду, но тут же, словно в испуге, шарахалась в сторону и снова кружила между деревьев.

Постой, да она же ищет гнездо со своей подружкой и не может найти. Бестолочи! Неужели они не могут перекликнуться? «Ти-ву-тив». Ты, мол, где? А та ей: «Я здесь. Сижу совсем рядом».

На тревожный писк кукши не замедлили явиться две кедровки. Они сразу же включились в общую суматоху. Кедровки скрипели, как ржавые петли, каркали простуженными голосами, свистели. Наконец одна из них обнаружила мой гриб с лакомством, и обе птицы принялись угощаться. Встревоженная кукша даже не смотрела в их сторону. Она искала свой дом и не могла найти.

Я не выдержал, обломком сучка отогнал кедровок и перенес гнездо на прежнее место. Не успел отойти и на десять шагов, как следивший за мной с вершины лиственницы самец опустился на гнездо и восторженно защебетал.