Иду с закрытыми глазами

— Лорд Грюмвальд, — задумчиво начинаю я, — вы же понимаете, что на время траура о нашем браке не может быть и речи?

— Конечно, дорогая моя, — отвечает он, а я вся передергиваюсь от неуместного обращения «дорогая», да еще «моя», — мы вступим в брак на следующий день после окончания вашего траура. А перед этим заключим небольшой договор.

— Мне нужно подумать. — решительно заявляю я.

— Думайте, но договор мы должны заключить не позднее, чем за пару недель до свадьбы. Не хотелось бы рисковать, знаете ли. Эта пара недель позволит мне начать действовать, если вы вдруг передумаете дать положительный ответ на мое предложение. И тогда… Тогда расследование в отношении вас возобновится.

С этими словами Угрюмая Чесотка покинул мой дом, на прощание пообещав посещать меня регулярно. Скажем, один раз в две недели. Чаще не получится, дела в столице. Да боже упаси! Можно и пореже, подумала я. Но вслух сказала, что уважаю занятых мужчин, поэтому нисколько не обижусь, если наша разлука продлится дольше. Лорд Грюмвальд принял мои слова за комплимент и самодовольно улыбнулся.

— Похоже, вы умная женщина, мы найдем общий язык, — ответил он и наконец-то избавил меня от своего общества.

Глава 20

Что же делать? Я металась по кабинету и не находила ответа. Мне только еще озадачиться другим извечным вопросом не хватало: «Кто виноват?». Эта мысль немного сбила градус страха и я смогла размышлять уже более-менее разумно.

Моя беременность могла оказаться спасительной лазейкой, которая позволит ускользнуть из почти безвыходной ситуации. Угрюмая Чесотка вполне может отказаться от меня, узнав, что я ношу ребенка от другого мужчины. А если и станет настаивать, то всегда есть возможность сдаться на милость короля и попросить провести расследование со всей внимательностью, из снисхождения к беременной женщине. Открывать им настоящее имя отца ребенка я не собиралась. Пусть все и дальше считают, как и миссис Груммит, что это дитя моего покойного мужа, наследник лорда Олминга. Из уважения к почившему, мне вполне могут дать возможность оправдаться. Хотя бы как минимум до родов оставят в покое.

Но при любом раскладе спокойной жизни наступил конец, а нервничать мне опасно. Так что возьму на вооружение легендарную и очень полезную иногда фразу: «Об этом я подумаю завтра». Ближайшие пару недель можно провести приятно, возобновив прогулки и купание в море. Но тревога, поселившая в сердце, не давала вернуться к прежним радостям, отравляла их, как пресловутая ложка дёгтя.

В конце концов я уже почти с нетерпением ждала Угрюмую Чесотку, чтобы наконец избавиться от его притязаний раз и навсегда. Он появился спустя почти три недели.

— Надеюсь, моё длительное отсутствие вас не расстроило, моя дорогая? — поинтересовался он после традиционного приветствия и нейтральных, ни к чему не обязывающих, фраз о погоде.

— Ну что вы, не беспокойтесь, — ответила я.

— Прекрасно, прекрасно… Когда приглашать поверенного? Вы уже готовы заключить предварительный брачный договор?

— А вот об этом я хотела бы поговорить еще раз, — собралась с духом и ринулась в атаку.

На мое признание о будущем наследнике лорда Олминга Угрюмая Чесотка ответил перекосившимся лицом, как будто ему лимонного сока вместо вина пришлось отхлебнуть. Но довольно быстро взял себя в руки и постарался придать своей физиономии подобие учтивого выражения.

— Это, конечно, слегка осложняет дело… Но можно найти варианты выхода. Есть у меня знакомая знахарка с интересными настойками. Пара дней — и никаких проблем.

Я вдруг окунулась в события прошлой своей жизни, сразу вспомнился Вадим. Вспомнилось, с каким облегчением и почти радостью он воспринял убивающую меня новость о нежизнеспособности плода… И вот, снова меня пытаются вернуть в то состояние. Нет, никогда и ни за что!

— Надеюсь, вы хорошо подумали, лорд Грюмвальд, прежде чем предлагать мне… такую гадость!

— Но… — начал было возражать он.

— Никаких но! Если я потеряю ребенка, то мне совершенно не страшно уже ничего. Суд? Да пожалуйста! Хоть сейчас подключайте ваших людей.

Растерянный вид Чесотки сменился задумчивостью. Наконец он решился продолжить разговор.

— Хорошо, если для вас это важно, я готов пойти на встречу. Мы поженимся, я отправлю вас в одно отдаленное имение, где вы родите ребенка. Но оставить его с нами я не смогу, отдадим на воспитание в приличное семейство.

Такой расклад меня тоже не устраивал, но теперь можно попытаться потянуть время.

— Я хочу остаться здесь. И ребенка Ленни Максит тоже родит здесь. И только после этого Ланника Олминг выйдет за вас замуж.

— Но какие гарантии…

— Да неужели мое положение Ленни Максит, которая ждет ребенка от ныне покойного супруга, может вызывать опасение? Какие еще гарантии? — продолжала гнуть свою линию я.

— То есть от остальных договоренностей вы не отказываетесь? За две недели до окончания срока траура…

— За день! Вы же понимаете, что в моем положении я вряд ли буду способна на авантюры.

— Хорошо, за неделю! — припечатал он, а я согласилась, так как примерно на это и расчитывала.