Иду за тобой

– Точно, чувствую, знакомое имя. – В ее голосе я не заметила какой бы то ни было злобы или раздражения. Посмотрев на нас, она поинтересовалась, – но все-таки, что вас привело ко мне?

– Мы хотим знать подробности смерти вашего мужа, – сказала я. Дама оказалась весьма сообразительной. Откинувшись на спинку кресла, разглядывая нас, взяла со стола пачку тонких ментоловых сигарет и прикурила.

– Думаешь, не твой ли отец грохнул любовника своей жены? – задала она Роме вопрос совершенно бесцеремонно. Вообще, любви к почившему Митяеву я не ощущала, как и уважения. Рома, на мгновенье сжав зубы, произнес:

– Так вы знаете, кто его убил?

Ольга Викторовна выдохнула вверх дым и сказала:

– Точно знает только его убийца и Господь бог. Но если хотите мое мнение: он ни при чем.

– Откуда такая уверенность?

Держа сигарету у рта и глядя в сад, Ольга Викторовна почесала губу безымянным пальцем. Сделав еще одну затяжку, затушила окурок и быстро заговорила.

– Вот что, ребята, понимаю ваше желание узнать правду, хотя по мне, так и узнавать нечего. Но я с вами поговорю, потому что обстоятельства так сложились. Горничная уехала по делам, я оказалась дома… В общем, за Серегу Митяева я вышла замуж, потому что хотелось лучшей жизни. Романтика девяностых, бандиты, крутые тачки, бабки, рестораны… Я на это повелась, больше и не на что было. Митяев не был ни умен, ни красив. Здоровяк с пустой головой. Зато он умел выколачивать из людей душу. Это все я, конечно, потом узнала, поначалу-то роскошь мне голову вскружила, я и подумала, окрутить такого простофилю, как Митяев, несложно, и всегда буду при деньгах. Вышла за него замуж. С ним главное правильный подход иметь, и будешь получать все, что хочешь. Серега бабки зашибал будь здоров, потому что правой рукой был у одного местного авторитета, Мочалки, как его тут за глаза звали. Фамилия у него была Мочалкин. Фамилия, конечно, смешная, но человек был весомый. И Серегу моего ценил за его талант людям язык развязывать. Мочалка немало держал тут, помимо него еще было несколько человек, все поделено, и в городе более-менее спокойная ситуация. Ну а потом Серегу убили, через три месяца Мочалку взорвали в машине возле дома, следом еще одного… Короче, передел начался. Мне тогда досталось будь здоров, и менты мучили, и братки… Но я, действительно, ничего не видела.

– Можете рассказать о том вечере, когда его убили? – спросила я.

– Я дома была. Мы с Серегой по сути раздельно жили, он шлялся по бабам, да и вообще пропадал на несколько дней, с такой-то работой, сами понимаете… Меня это вполне устраивало. За его девицами я присматривала, мало ли бойкая попадется, попробует отбить, но эту вашу всерьез не воспринимала. Дуреха двадцатилетняя, с ребенком на руках. Ей бы дома каши варить, а нет, на приключения потянуло. Повелась на тачку и бабки. Но характер у нее был ни о чем, так что я не беспокоилась. Ладно, я отвлеклась… Я была дома, в ванной отмокала, потому не слышала, как машина Серегина заехала в гараж. Соответственно, когда вышла из ванной, знать не знала, что он должен быть дома. Мобильник его тоже не слышала, раз он в машине лежал, а та в гараже… К ночи братва приехала, вот и обнаружилось… Оказывается, кто-то его в гараже поджидал, там же грохнул и смылся. Никаких отпечатков не обнаружилось. Братки весь дом перерыли и квартиру, куда он девок возил, но ничего интересного не нашли, потом Мочалку грохнули, ну и началась у нас сладкая жизнь… Вот тогда я вспомнила, что Серега последние пару недель до гибели какой-то странный был, думал много, чего за ним вообще не водилось, и хмурый ходил. Я его тогда спросила, чего с тобой такое, а он мне и говорит, мол, передел грядет, Оля, надо думать, как быть. Я ему, чего думать, когда у тебя место золотое, а он мне и сказал, это только видимость, а на самом деле… Ну тут Серега заткнулся и на этом разговор закончился. Вот после смерти Мочалки я и подумала: знал он о том, что передел грядет. Только непонятно, за что его убили: за то, что сливал информацию, или за то, что просто о ней проведал.

Ольга Викторовна замолчала, потянувшись за новой сигаретой, Рома тоже закурил, а я поинтересовалась:

– О Романове Евгении вы слышали?

– Это муженек Серегиной любовницы? – она выдохнула вверх дым, – ничего не слышала. Помню только, что пересуды пошли на эту тему и что братки его искали, да только не нашли. А когда заваруха началась, там уже не до него стало.

– Следователь рассматривал всерьез убийство из мести?

– Шутите? – хмыкнула дама, – следователь видел картину вполне четко: братва разбирается, девяностые же, творится не пойми что, ну пришили какого-то братка, и чего? Ежели до них никто не докапывается, так им и дела не было. Лезть в эти разборки себе дороже. Так что, ребята, понимаю, ваше стремление докопаться до сути, но докапываться не до чего.

– И все-таки, – задала я последний вопрос, понимая, что пора откланиваться, – кому в итоге оказалась выгодна эта чистка?

Ольга Викторовна весело фыркнула.