Идущая сквозь миры (СИ)

Пришлось положить свою ладонь на его предплечье. И потянулся безрадостный вечер. Вроде как праздничный ужин в мою честь, но когда я заговорила о Жреце, который с нами был, меня быстро перебили и завуалировано, но очень ясно дали понять, что его жизнь и здоровье полностью зависят от моего дальнейшего поведения.

Потом мне показали мои покои. Ингу отвели в другое крыло, сказав, что слуги у них спят отдельно от господ. Когда выходили, я услышала щелчок замка. Подошла, подергала дверь, но и так уже поняла, что меня заперли с другой стороны. А с моей стороны замка не было. Это опасно. Недолго думая, я сдвинула к двери, которая, слава Богам, открывалась вовнутрь, комод. Думала, надорвусь, пока дотащила его, благо дело, недалеко, всего на расстоянии руки, но ощущение было, что в соседний город тянула. Сверху поставила два тяжелых стула, а сбоку еще и кресло.

Потом проверила стены на потайной вход. Такое иногда бывает во Дворцах. К счастью, ничего подобного не обнаружила, но даже в этом случае я не собиралась блаженно спать. Села в кровати, не раздеваясь, оставив гореть свечу на тумбочке рядом. Какое-то время сидела, а потом почувствовала, что засыпаю. Встала, прошлась по комнате и тут услышала тихие голоса. Открыла балкон, почти беззвучно и вышла, прислушиваясь.

— А как же отец? — спросил мужской голос.

— А что отец? — ответил женский. — Он только рад будет, если вы с дочерью его близкого друга решите пожениться.

— Но тогда надо, чтобы он своими глазами убедился, какая у нас жаркая любовь с принцессой.

— Ты об этом не беспокойся. Лучше займись своей частью плана. Думаю, она уже давно спит. Пройдешь через потайной ход, возьми ключ. И сразу к ней. Ерундой, ласками и прочим не занимайся..

— Мама, не надо меня учить, как мне быть с девушкой, не девственник давно.

— Ты меня не перебивай. Потом с ней помилуешься, а сейчас главное — пока она спит и ни о чем не подозревает, застать врасплох. Вот тебе дурман, на случай, если она слишком активно будет вырываться. Не раздевай ее, просто подними юбки и оприходуй. Ровно через час я организую шумиху, что не могу тебя нигде найти, и мы с королем постучим в дверь. Вы должны быть в ее спальне вместе, а на простынях должно быть свидетельство вашего прелюбодеяния!

— Ну что за выражения — перебил мужской голос.

— Все. Я ушла. Запомни, у тебя ровно час.

Дальше — тишина. Я стояла занемевшая. Изнасиловать меня вздумали?! Ах вы, черви земляные! Потайной ход? Где он? Я все обыскала. Что делать? Я сама не справлюсь, можно, конечно, попытаться, но второй попытки у меня не будет.

А что если…?

Я бросилась к своей сумочке, судорожно вытаскивая из нее разные вещи в поисках той, что может мне помочь. Я надеюсь, что может. Вот оно! Перо! Красное с оранжевым и бордовым. Сажусь на кровать. Сразу вспоминаю рыжеволосого мужчину, который явился ко мне в прошлый раз. Надеюсь, и в этот получится.

Закрываю глаза. Медленно дышу, поглаживая мягкие ворсинки пера. Приди ко мне. Мне нужна твоя помощь. Хэйд, помоги мне!

Противоположная стена начинает идти волнами.

Глава 11

Хэйд

«Солнце — одно, а шагает по всем городам.

Солнце — мое. Я его никому не отдам.

Ни на час, ни на луч, ни на взгляд. –

Никому, никогда!

Пусть погибают в бессменной ночи

города!

В руки возьму! — Чтоб не смело вертеться

в кругу!

Пусть себе руки, и губы, и сердце

сожгу!

В вечную ночь пропадет, — погонюсь по

следам…

Солнце мое! Я тебя никому не отдам!»

Марина Цветаева.

Сижу, как обычно, у затухшего вулкана. Огонь и гарь словно навечно въелись в тело и душу. Вулканический Астрал — моя вотчина, мой мир, дом, который я люто ненавижу почти со дня своего рождения. Королевский сын, принц, семьдесят какой-то там в очереди на престол, которого отец не помнит и вряд ли узнает в толпе. Хотя, может, после сегодняшних событий и запомнит его лицо.

Этот мир, воинственный и дикий, создал жителей себе под стать. Могучих воинов, закаленных в постоянных междоусобицах. Кто злой и дерзкий, сильный и наглый, тот на вершине. Так было тысячи лет назад, так есть и сейчас. Никакой эволюции. Отец правит уже без малого двести лет, за это время наше королевство увеличилось в два раза. Благодаря завоеваниям, у него не просто была жена, у него гарем был.

В нашем мире, где из столетия в столетие под воздействием войн и ухудшающегося климата, катастрофически уменьшалось количество женщин, наличие более одной жены — роскошь. А у отца их было семь. Семь несчастных женщин, беременных каждый год. Сейчас из них осталась только одна. Остальные умерли в частых, изматывающих родах, произведя на свет восемьдесят девять сыновей и всего одну дочь.

Женщина у нас — драгоценность. Но не в смысле, что ее холят и лелеют, наши мужчины на это не способны. А в том понимании, что это богатство. И за эту драгоценность можно получить очень многое, если не все. Я был глупцом, смотрел, как отец бережно относится к моей единоутробной сестре, и надеялся, что отцовская любовь в нем победит корыстные замыслы.