Идущая

Узенькая дорога извивалась, как пьяная змейка, прогрызая себе дорогу в черно-белом зимнем лесу, раскрашенном только тёмной зеленью хвои из-под снега. С момента бурного прощания с Квлнием прошёл день, потом ночь, потом ещё одни сутки. Реана неторопливо брела на восток. Неторопливо — ещё и потому, что устала, и чувствовала боль в горле, постепенно сползающую, казалось, прямо в легкие. Вдруг девушка остановилась, споткнувшись взглядом о… Дорога сворачивала вправо, и на повороте, впереди, стоял столб линии электропередач. Из-за деревьев виднелась только половина верхней перекладины, и от нее налево, через дорогу к лесу, тянулся черный провод, немного провисая и покачиваясь на ветру. Девушка шагнула вперёд, споткнулась, запутавшись в плаще, зажала край непокорной одёжки в кулак и побежала, оскальзываясь. Дышать оказалось неожиданно трудно и больно, воздух скрипел по глотке, кажется, даже раздирая её, вдохи получались хриплыми и прерывистыми, как всхлипы… Но бежала — на одной мысли: "Неужели?.."

Реана выбежала на поворот и остановилась. "Столб" и верно оказался столбом в форме буквы "Т", но не для проводов, а для трупов. На правом плече буквы, прежде невидимом за деревьями, висел свежезамороженный голый покойник. Впереди, под холмом, белело поле, пересечённое следом полозьев и копыт. След одним концом терялся в лесу слева, а вторым липнул к саням с дровами, въезжавшим в большое, с полсотни дворов, село. Роль "провода" выполняла длинная верёвка, чёрная от дегтя. Ветер перебросил её через дорогу и вплёл в путаницу веток.

Реана села под дерево, возмущенно глядя в небо и слушая, как колотится сердце под аккомпанемент хриплого дыхания. Снова хотелось разреветься — на этот раз причина была. Не было слёз. Оказывается, тот мир она все ещё называла домом. Господи, как же тянет домой!

Дня на два позже Илейг, кузнец лет сорока, возвращался из соседнего села от сестры через Длангвский лес. Точности ради стоит заметить, что "соседнее" село находилось в трёх днях пешего хода от деревни Илейга и в двух днях от кузнеца к тому времени, когда он понадёжней перехватил посох и замер, прислушиваясь. Подозрительный шум слева, как если бы там ворочался крупный зверь, мог не значить ничего. Но к безрассудным беды липнут, а потому Илейг направился дальше неслышным шагом охотника. Было тихо — как Илейг ни вслушивался, ничего необычного он больше не слышал. Мельник говорил, что видел где-то в этих местах огромного медведя, и поговаривали, будто натыкался кто-то по свежему снегу на рысьи следы, небывало крупные.

Кузнец остановился. Следы. Не рысьи, покамест, а человечьи, и маленькие — словно детские или женские.

Илейг сложил пальцы в охранном жесте: не иначе, нечисть! Что ребёнку, а равно и женщине делать зимой в лесу, в сутках пути от ближайшего жилья!

Следы были свежими: снегопад только час как прекратился, — но нечёткими, и расстояние между следами было неодинаковым. Кто бы ни оставил их, шёл он с трудом, опираясь не то на палку, не то на посох. Но зачем-то свернул с дороги, потратив немало сил, чтобы перебраться через сугроб на обочине.

— С благословением Вечных! — пробормотал Илейг, снова перехватив посох, и направился по следу. Обогнул заросший кустарником бугор и резко остановился за стволом огромной ели, совершенно остолбенев.

— Раздави меня небо! — одними губами отреагировал он. В шести шагах от него стояла рысь, огромная кошка, которая, может, уже почуяла его, и против которой его посох поможет не больше, чем комок снега. (Илейг подумал, что следы рысьи, стало быть, и вправду видели). А напротив рыси стояла женщина, та самая, по чьим следам он шёл. Её и кошку разделяло не больше двух шагов, но женщина не выказывала ни малейшего страха, она смотрела рыси в глаза, пристально смотрела в такие же пристальные глаза.

Как ни был ошарашен Илейг, он с готовностью поклялся бы, что рысь смотрела разумно.

"Возродившаяся! Раздави меня небо!.."

Реана чуть заметно кивнула, рысь повернулась как раз к Илейгу — у того похолодели руки, — но рысь только беззвучно показала зубы в брезгливо-элегантной ухмылке, отвернулась и исчезла за деревьями. Илейг сглотнул, все ещё пытаясь сообразить, как бы это слинять по-тихому.

Реана рассмеялась хрипло и с трудом, но с явным, тем не менее, удовольствием. В сторону Илейга она не взглянула, но его надежда остаться незамеченным забилась в агонии.